— Да я сама не знаю, зачем мне там деньги. Может, чтобы произвести впечатление на будущего мужа? Ну, там сводить в местную таверну пару-тройку мужиков?
На мою реплику отреагировал Лорд Лукка:
— Арье, это дурной вкус! Трата денег на мужиков с неясной целью у них ничего кроме желания сходить и развлечься нахаляву не вызовет.
— Но Лорд… Как же мне тогда ухаживать?
— Ага, то есть ворваться в гарем или где они там живут, в эту… комнату отдыха и сказать 'ну-ка налетай, я башляю!' это ухаживания? — Лорд Лукка и Лилит рассмеялись.
— Вот чем смеяться, лучше бы посоветовали чего-нибудь путное.
— Я думаю, — начала Лилит, — что в Оазисе это в принципе не принято. Мальчики там, наверняка, все девственники, женщин к ним не допускают. Ну, если только на смотрины. Поэтому вряд ли ты сможешь угостить брагой понравившегося дракона в неформальной обстановке.
— Э… Но впечатление же надо как-то производить? Вот Лорд Лукка Вас Лилит как очаровала?
— Я ее сам очаровал, — сказал Лорд.
— Да, — рассмеявшись, ответила Леди Лилит, — денег я на тебе сэкономила. Видимо, это у меня врожденное, не делиться ни с мужем, ни с работодателем.
— Она сначала высмотрела меня в ателье, а потом пригласила домой, якобы для пошива одежды. То есть примерка все-таки была, ну а дальше я не смог устоять. Или она не смогла, — лукаво улыбнулся Лорд, — я же тоже с нарядами приехал и устроил для нее персональный показ того, чем мое ателье занимается.
— М-да, способ явно не для меня. Я там женские наряды демонстрировать не буду. Боюсь, на это элементарно не хватит времени. Надо же сначала заманить, заинтересовать, а потом уже обольщать. А если их там дальше смотрин не пускают, то идея с показом не пройдет.
— Но я тебе могу подобрать пару-тройку интересных мужских нарядов, возьмешь с собой и подаришь, в качестве привлечения внимания или… ээээ…. верхней одежды. А то, говорят, они там все голые ходят.
— Не слушай его, Арье! — перебила мужа Леди Лилит, — хотя, одеваются они, действительно, специфически.
— Стоп, стоп, стоп! К созерцанию большого скопления голых мужчин я не готова. У меня и воспитание не то и нервная система хрупкая.
— Расслабься, Арье. Они там не голые, точнее не совсем. Просто учти, что мальчиков учили обращать на себя внимание, соблазнять, ну там, я не знаю, правильно смотреть и двигаться. В общем, они будут делать все, чтобы тебе понравиться.
А я представила себя в окружении голых мужиков, каждый из которых мне пытается специфически понравиться, и пришла в ужас! Когда пойду к Оазису и будет скучно в пути, надо будет на эту тему поразмышлять.
И я впервые подумала о том, как мало я знаю о жизни в гаремах Дагайры и в Оазисе в частности. Отец сам об этом не заговаривал, а мне было как-то ни к чему. Поэтому я считала Оазис чем-то вроде школы, но только сейчас начала задумываться, а чему же там все-таки учат.
***
В Оазисе преподавали географию и политическое устройство мира. Правда, со своей точки зрения. Зачем воспитанникам давать информацию, вредную для их умов, или ложные надежды.
По Хребту Инграма Дагайра, в состав которой и входил Оазис Курмула, граничила с Аэртой и Тхаром, а дальше за Аэртой находилась Харитта.
Формой правления в Дагайре, Аэрте и Тхаре был матриархат. И я не представлял, как может быть по-другому. А Харитта в наших учебниках упорно называлась вольным государством, но нам не объясняли, что именно это значит.
Климат в Дагайре был самый теплый, потому что высокие хребты Инграма не пропускали раскаленный воздух пустыни Аззо в земли Аэрты и Тхара. Поэтому нас всегда грело солнце, а жителям других государств досталась смена времен года. Я, выросший в Дагайре, не знал, что такое зима, хотя много читал об этом. Но никогда не видел снега и ветер, стучавшийся в мое окно во время песчаной бури, всегда был жарким.
Только Аэрта и Харитта имели выход к морю. Точнее, Дагайра тоже имела выход. Теоретический. Потому что между нами и морем лежали те же горы. Но женщины Дагайры были нелюбопытны и консервативны, а мужчин так далеко не отпускали.
— Наставница, а Вы когда-нибудь видели море? — спросил я Каваат, потому что чем больше я о море узнавал, тем больше мысли о нем бередили мне душу.
