Первая книга Царей{330}, начинается так:
«1. Когда Царь Давид состарелся, вошед в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться.
2. И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю, и ходила за ним, и лежала с ним, - и будет тепло господину нашему царю.
3. И искали красивой девицы во всех пределах Израильских, и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели ее к царю.
4. Девица была очень красива, и ходила она за царем, и прислуживала ему; но царь не познал ее».
Далее речь идет о том, как Адония, сын Аггифы, возгордившись, говорил, что он будет царем, когда умрет Давид, и собрал вокруг себя целую армию своих сторонников; но пророк Нафан сказал Вирсавии, матери Соломона, что он, а не Адония должен стать наследником Давида, и сделал так, что Вирсавия пошла к великому царю, к своему соучастнику во грехе, и просила его, чтобы престол унаследовал Соломон, сын их греха, а не Адония, который уже сделал жертвоприношение и правил как царь. Пророк Нафан поддержал Вирсавию в ее хлопотах. А тем временем бедная Ависага, единственная жена великого царя, так и оставшаяся девственницей, лишь согревала его в его агонии, оставаясь безучастной к каким бы то ни было политическим интригам. Давид же пообещал Вирсавии, что Соломон унаследует престол.
«31. И наклонилась Вирсавия лицем до земли, и поклонилась царю, и сказала: да живет господин мой, царь Давид, во веки!»
Давид приказал священнику Садоку, пророку Нафану и Ванее, сыну Иодая, чтобы они свели Соломона к Гиону, помазали его в царя и провозгласили «Да живет царь Соломон!». И они исполнили это, окруженные большой толпой народа. А тем временем бедная Ависага из Сунама, оставаясь безучастной ко всей этой политике, продолжала согревать своими объятиями и поцелуями агонию Давида.
Сторонники Адонии - Ионафан, сын священника Авиафара и другие - разбежались. Но Адония, боясь Соломона, встал и пошел, и ухватился за роги жертвенника. А потом поклонился Соломону как царю.
Глава II книги 1 повествует о советах, которые Давид дал перед смертью Соломону, сыну греха своего, а затем говорится:
«10. И почил Давид с отцами своими, и погребен был в городе Давидовом».
Хотя в библейском тексте об этом ничего не сказано, но Давид должен был умереть в объятиях Ависаги Сунамитянки, последней своей жены, которая, наверное, баюкала его по-матерински, когда он засыпал своим последним сном. Ведь Ависага, эта невинная девушка, которую Давид так и не познал и которая не познала, но лишь желала познать Давида, была не только последней женой, но и последней матерью великого царя.
Соломон занял престол Давида, отца своего, а Адония, этот отвергнутый претендент на престол, пошел к Вирсавии и убедил ее попросить нового царя, чтобы тот отдал ему в жены Ависагу Сунамитянку, вдову Давида. Соломон разгневался, видя коварство своего старшего брата, вознамерившегося посредством этого брака отнять у него престол, и поклялся убить его.
Соломон был царем учености и роскоши, царем политики, царем цивилизации, и ему не было никакого дела до бедной Ависаги Сунамитянки, которая любила покойного царя Давида, супруга своей девической невинности, и горько оплакивала его, страстно желая, чтобы он воскрес, в то время как Соломон царствовал и содержал гарем. Как символична эта история! Не правда ли?
Для христиан Давид был одним из символов, одним из прообразов Богочеловека, Христа. Любящая душа стремится согреть своего Бога в его агонии, агонии старости, она хочет согреть его поцелуями и объятиями своей пылкой любви. И так как она не может познать своею возлюбленною, а - что самое ужасное - и возлюбленный тоже уже не может познать ее, она отчаивается в своей любви.
Познание в библейском смысле есть акт плотского - и духовного - соития, в результате которого рождаются дети - дети по плоти и дети по духу. И над этим стоит задуматься.
В книге Бытия Бог сначала сказал Адаму и Еве «плодитесь и размножайтесь» (I, 28), а уже после этого под страхом смерти запретил им есть от древа познания добра и зла(И, 17), вкусив от плода которого, они, по словам Змея, будут как боги. Тем не менее исконная христианская традиция, традиция народная, видит в первородном грехе, в так называемом грехопадении наших прародителей в Эдемском саду, не что иное, как соблазн плоти. Этот соблазн и грехопадение положили начало истории и так называемому прогрессу.
