— Кхм. — Я с сомнением попыталась привлечь его внимание.
Его взгляд стал более осмысленным и вменяемым.
— Да, госпожа? — выдохнул он.
— Не мог бы ты, уйти. Мне необходимо побыть одной.
— Уйти? — весь его облик кричал непониманием.
Я выругалась про себя, поразившись его непонятливости.
— Мне нужно прочесть эту книгу — я помахала перед ним «Историей Великой Империи и ее Магов». — А я усваиваю наибольшее количество информации в уединении.
— Да зачем вам эта дурацкая книжка. — Он внаглую уселся рядом, приобняв меня за плечи. — Давайте лучше посидим с вами пообщаемся. — И сально подмигнул мне.
Ага, сейчас! Уже бегу. Все с тобой ясно молодой человек. Тебе лучше не давать поводов для твоей бурной фантазии. В ней ты, наверное, уже представил, как мы женимся, заводим детей, старимся и умираем в один день как в детских сказках. Только ты забыл спросить, желает ли выбранная тобой кандидатка на роль жены утвердиться на нее. А кандидатка была против. Сильно против.
Стараясь сдержать желание разорвать его на мелкие кусочки, я спокойно, методично и быстро вывернула Ласу указательный палец. И прежде чем он успел взвыть от боли, наверняка прошившей его руку до самого плеча, я смачно двинула ему локтем в нос. Парень с воем опрокинулся на спину, отполз метра на четыре, и с ужасом глядя на меня, бережно прижимал к себе кисть руки, даже не пытаясь вправить палец или вытереть обильно стекающую из носа кровь. В его глазах плескалась детская обида.
Я с невозмутимым видом продолжала внимательно следить за преображением его реакций. Наконец он немного успокоился. По крайней мере, прекратил девчачий слезоразлив. Наверно я старомодна, но придерживаюсь мысли, что настоящие мужчины не плачут. От боли так точно. Прочистив горло, он, опустив глаза в землю, прохрипел:
— За что?
Честное слово, мне его было так жаль, что я едва не рассердилась на себя и не бросилась утешать этого маленького обиженного мальчика. Именно так он и выглядел в этот момент. Выдержки еле хватило. И постаравшись выглядеть равнодушной, я с жесткой ухмылкой произнесла:
— Я давно заметила, что если мужчина не понимает намеков и категорических отказов, то лучше всего проводить внушение болью. И чем больнее будет, тем лучше он запомнит, что принуждать женщину, к чему бы то ни было категорически непростительно и нежелательно. Ты не понял прозрачнейших из моих намеков, а посылать тебя по давно тебе известному адресу уже безнадежно, поэтому я решилась на крайнюю меру. Надеюсь тебе понятно, что когда женщина говорит «нет» это и значит «нет», а не «да» и не «может быть». Понятно?
Парень судорожно дернул головой, что можно было принять за кивок и, подняв виноватые и наполнение слезами (надеюсь раскаяния) глаза прошептал:
— Да. Простите меня я…
Я махнула рукой.
— Хорошо, что понял. Иди сюда.
Он отполз еще на пару сантиметров.
— Да не бойся ты, — я дружелюбно улыбнулась. — Тебе надо вернуть палец на место.
Лас отчаянно замотал головой.
— Лас… — я многозначительно приподняла бровь и требовательно протянула в его сторону руку.
Как загипнотизированный он протянул мне свою. Я покрепче ухватилась за конечность.
— Терпи, сейчас будет больно.
И с громким хрустом многострадальный палец встал на место.
— Вот и все. А теперь иди, отдыхай. Я сама доберусь обратно.
Все еще подвывая, парень встал и, шатаясь, побрел по направлению к особняку, но, не сделав и десяти шагов, он взволнованно обернулся.
— Вы, правда, сами дойдете?
— Да. — Я улыбнулась еще шире. — Я крепкий орешек.
Он согласно вздохнул и ушел. Я прождала еще минут пять, но он так и не вернулся. Ну, наконец-то! Слава Богу — одна! И я с удовольствием окунулась в мир «Истории Империи».
Оторваться я смогла только на середине книги, и скольких усилий мне это стоило, не знаю даже я (меня даже в меньшей степени заинтересовал странный гул, донесшийся откуда-то снизу). Книга была ОЧЕНЬ интересной, написанной скорее как художественное произведение, а не исторический труд. Посмотрев на небо, я с удивлением отметила, что солнце давно перевалило за полдень. Желудок жалобно заурчал, напоминая, что завтрак был давно, а время обеда уже прошло. Согласившись с его доводами, я встала, и когда наклонилась что бы сложить одеяло, затрещали кусты в березовой рощице и на выступ вывалился белый в черную полосочку мохнатый мячик. Он подкатился к самым моим ногам, и мягко стукнувшись о них, возмущенно мяукнул. Я растерянно присела и взяла это чудо на руки. И это чудо оказалось настоящим тигренком! Только не рыжим, а белым. Завозившись у меня на коленях, он заурчал и открыл глаза. Огромные голубые, как небо над головой, глаза. Я посмотрела в них и пропала, поняв, что ничто и никто на свете не сможет его у меня отнять. С нежнейшей улыбкой я почесала его за ушками, подбородок, животик — котенок мурчал и жмурился от удовольствия. Он был крупным, почти как новорожденный. Вот повезло его маме — такой очаровашка уродился. Маме… Страшная мысль запоздало постучалась в мою голову — тигрица никогда не оставляет своих детей на долго одних и когда она найдет ребенка, она найдет и меня. Ой, мама! Что же делать?
