— Не такой уж мимолётной, — сказал он вдруг, странно усмехнувшись. — Это стало, возможно, самым большим моим сожалением, не оставлявшим меня все эти годы.
— То, что я — не человек?
— Да, — ответил он просто, и сердце моё зашлось от боли. — Будь вы человеком, всё бы сложилось совершенно иначе.
Я криво улыбнулась.
— … а будь я бабочкой, порхала бы с цветочка на цветочек… а будь я радугой, была бы разноцветной… а будь бы мир полностью справедлив, жизнь бы не зародилась, потому никто бы не умирал… Довольно, лорд Саннар. Я никогда не была человеком. Не с человеком вы танцевали на том балу, не за человеком наблюдали с помощью чар, не о человеке мечтали. Смиритесь: если бы я была человеком, это уже была бы не я. Вот и вся суть вашей милой бессмысленной фантазии: она не обо мне. И, если честно, она — ложь, призванная спрятать очень простую и немного смешную правду: вы вините себя. Я была разумна, дышала, любила, была ничем не хуже нормальных людей, и вы это знали в глубине души. И всё равно убили меня, потому что того требовал долг, потому что от этого зависела ваша жизнь. Но не смирились. И теперь рассуждаете о том, как было бы отлично, не будь я изменённой… Нет никаких "если бы" не бывает, поймите. Нет и не может быть; это ложь, мой лорд, из которой потом и вырастают такие вот иллюзорные замки. Хватит лгать себе. Вы сделали тогда свой выбор, логически объяснимый и почти неизбежный. Я отомстила вам, что предсказуемо. Мы квиты. Погашен долг и потушен свет, окончен спектакль и зал опустел. Тёмные времена окончены — так быть может нам не стоит носить их в своих душах? Знайте: я давно простила, чего и вам желаю. А теперь, прошу, оставьте меня — я действительно очень устала.
Он смотрел на меня, будто впервые разглядел нечто новое, будто хотел что-то сказать. Но всё же смолчал и просто вышел.
Повезло — этот разговор выкачал из меня все душевные силы, и я просто уронила лицо в руки, почти страшась силы накрывших меня эмоций. Сейчас я бы очень хотела забыть всё, что случилось в наваждении. Но уже не могла, да и поздно было: слишком многое разбередил Замок.
Слишком всё запуталось.
Тогда, после первой смерти, я верила, что эти чувства ушли без следа. Я ожесточилась, бросила все силы на ненависть и месть, корила себя за глупую первую любовь. То, что ещё оставалось в моей душе, я закрыла, спрятала за тысячами замков и выбросила ключ… Так мне казалось, по крайней мере. Но это ведь первое правило ментальной магии: подавленные чувства и эмоции не исчезают, и никогда не знаешь наверняка, во что они превратятся в итоге. И вот теперь, спустя столько лет, спустя столько масок, надетых на нас временем, спустя столько изломов и перемен моё сердце снова замирает при взгляде на него. Как же это глупо! Мы ведь уже не те наивные дети, у которых — о ужас! — не сбылась ими же придуманная сказка о любви (как это водится, к придуманным же образам). Мы, если подумать, почти старики, пусть и в молодых телах. Многое повидавшие и совершившие сотни ошибок, прошедшие сквозь кровь и боль, свою и чужую, жёсткие, колючие и недоверчивые. Таким по регламенту положена роль злодеев, которых глупые, милые и юные герои побеждают в конце — разумеется, без жертв, потерь, надрыва и горечи, сохранив чистоту рук и душ.
На то они и главные герои.
Куда уж нам.
Я сидела, отстранённо наблюдая, как постепенно темнеет в кабинете. Я слушала тиканье часов. Я думала о свободолюбивой девочке, выросшей с речными духами чуть ли не в обнимку, любившей дикие травы, высокие деревья, полнолуние, тьму, зеркала и мальчика по соседству. Я думала о мальчике, любившем книги, зелёные яблоки, рыжего пса, своих родителей, рискованные эксперименты… и, возможно, девочку по соседству.
Что сделал с вами этот мир? Кем вы стали теперь? Кем мы…
Я зло посмотрела на часы. Стрелки под моим взглядом расплавились и стекли на пол.
Хватит.
Мне стало легче, конечно.
Не сразу, но магия невзрачного колечка с надписью "всё проходит", некогда принадлежавшего основателю демонологии новой традиции, подействовала и тут. Я погрузилась в работу, благо вопросы ведомства не позволяли скучать ни секунды, подарила самой себе шкаф, полный новых, вкусно пахнущих книг, заказала парочку рабочих костюмов, чуть более свободных (на перспективу), и удачно пристроила на тёплые местечки нескольких своих протеже.
