Кстати, по этому поводу: порой я задумываюсь над тем, как это может теолог, философ или вообще человек с чуткой совестью и тонким умом браться за составление хроник? Как могут они согласовать свое мерило правдоподобия с мерилом толпы? Как могут они отвечать за мысли неизвестных им лиц и выдавать за достоверные факты свои домыслы и предположения? Ведь они, пожалуй, отказались бы дать под присягою показания относительно сколько-нибудь сложных происшествий, случившихся у них на глазах; у них нет, пожалуй, ни одного знакомого им человека, за намерения которого они согласились бы полностью отвечать. Я считают, что описывать прошлое - меньший риск, чем описывать настоящее, ибо в этом случае писатель отвечает только за точную передачу заимствованного им у других. Некоторые уговаривают меня [17] описать события моего времени; они основываются на том, что мой взор менее затуманен страстями, чем чей бы то ни было, а также что я ближе к этим событиям, чем кто-либо другой, ибо судьба доставила мне возможность общаться с вождями различных партий. Но они упускают из виду, что я не взял бы на себя этой задачи за всю славу Саллюстия [18], что я заклятый враг всяческих обязательств, усидчивости, настойчивости; что нет ничего столь противоречащего моему стилю, как распространенное повествование; что я постоянно сам себя прерываю, потому что у меня не хватает дыхания; что я не обладаю способностью стройно и ясно что-либо излагать; что я превосхожу, наконец, даже малых детей своим невежеством по части самых обыкновенных, употребляемых в повседневном быту фраз и оборотов. И все же я решился высказать здесь, приспособляя содержание к своим силам, то, что я умею сказать. Если бы я взял кого-нибудь в поводыри, мои шаги едва ли совпадали б с его шагами. И если бы я был волен располагать своей волей, я предал бы гласности рассуждения, которые и на мой собственный взгляд и в соответствии с требованиями разума были бы противозаконными и подлежали бы наказанию [19]. Плутарх мог бы сказать о написанном им, что забота о достоверности, всегда и во всем, тех примеров, к которым он обращается, - не его дело; а вот, чтобы они были назидательны для потомства и являлись как бы факелом, озаряющим путь к добродетели, - это действительно было его заботой. Предания древности - не то, что какое- нибудь врачебное снадобье; здесь не представляет опасности, составлены ли они так или этак.
* Сильное воображение порождает событие (лат).
[1] ...стал безумным от мудрости. - Монтень не вполне точно передает рассказ Сенеки Старшего (Контроверзы, II, 9, 28), сообщающего, что Вибий Галл стал безумным, воспроизводя с чрезмерным рвением все движения умалишенных.
[2] Так что нередко они, словно бы совершив все, что требуется, извергают обильные потоки и марают свои одежды (лат). - Лукреций, IV, 1035-1036.
[3] ...все же происшедшее с Циппом... примечательно... - Согласно Валерию Максиму (V, 6), Ципп был не "царем италийским", а римским претором. Плиний Старший (Естественная история, XI, 45) считает этот рассказ басней.
[4] Страсть одарила одного из сыновей Креза голосом... - По словам Геродота, сын Креза был немым от рождения и заговорил под влиянием страха (Геродот, I, 85).
[5] ...Аитиох... потрясенный красотой Стратоники... - Речь идет об Антиохе Сотере (Спасителе), сыне сирийского царя Селевка Никатора (Победителя). Стратоника - мачеха Антиоха (IV-11I вв. до н. э.).
[6] Джовиано Понтано (1426-1503) - ученый филолог, поэт и историк; основатель Неаполитанской академии; помимо ученых трудов, оставил после себя много стихов.
[7] И юноша выполнил те обеты, которые были даны им же, когда он был девушкой Ифис (лат). - Овидий. Метаморфозы, IX, 794.
[8] Дагобер - франкский (во Франции) король из династии Меровингов (ум. в 688 г.); о нем сложилось немало баснословных преданий. - Франциск Ассизский (1182-1226) - итальянский религиозный деятель и писатель, основатель бродячего монашеского ордена францисканцев. По преданию, у фанатически религиозного Франциска от глубоких размышлений о страданиях Христа появились рубцы или раны("стигматы") на ладонях и ступнях.
