О пьянстве - страница 49

Вопрос: Чтобы жить в мире, где правит техника, требуются ли наркотики как дверка, через которую воспринимаются мифические уровни существования?

Буковски: Пьянчуга воспользуется любым предлогом, чтобы выпить: неудачей, удачей, скукой или, может, засильем техники. Пить – недуг? А питаться? Нужно столько всякого, чтобы мы выдержали. А если всего этого нет, мы это всякое изобретаем.

Вопрос: Вы согласитесь с тем, что пристрастившиеся писатели хорошо пишут, невзирая на свое пристрастие, как утверждали, что Ван Гог был гением, несмотря на свою болезнь?

Буковски: Я думаю, что «болезнь» – это вовсе не болеть. Думаю, самые ужасные люди – уравновешенные, здоровые и целеустремленные. Ван Гог переоценен, но будь он где-нибудь здесь сейчас, я уж точно, к черту, расстроился бы, если б увидел, как он разминается в спортзале на перекрестке.

Вопрос: Могут ли алкоголь и наркотики стать суррогатными друзьями для писателей?

Буковски: У писателя нет друзей, есть лишь дальние союзники. И мне не нравится говорить об алкоголе и наркотиках одинаково. На некоторое время я впадал в наркотики. Обнаружил, что наркотики делают ум безразличным к творчеству. Безразличным ко всему. От алкоголя танцуют музы; от наркотиков музы исчезают. У меня.

Вопрос: Вы когда-либо писали под воздействием наркотиков или алкоголя? Если да, как конкретные наркотики стимулируют или затормаживают вашу мысль и визуальные процессы? Как они воздействуют на ваше письмо?

Буковски: Я пью, когда пишу. Это добрая удача, это фоновая музыка. Вино и пиво превосходны для долгих часов доброй удачи. Виски, крепкие напитки, если пить их так, как пью я, ну, это хорошо, может, где-то на час. После этого воображаешь, что ты создаешь величайший шедевр на свете, а наутро проснешься со страницами траченого навоза.

Вопрос: Писать под воздействием наркотиков важно для ваших творческих процессов? Или же блага от употребления наркотиков, приобретенные в это время, совершенно отдельны от акта письма?

Буковски: Пить – просто хорошо, само по себе. Вообще-то иногда это по-настоящему спасает, особенно если оказываешься взаперти со скучными, одинокими и неоригинальными людьми.

Вопрос: Трумен Капоте говорил, что стоит ему начать писать, «боязливо-целеустремленно, как мой ум жужжал всю ночь напролет каждую ночь, и не думаю, чтобы несколько лет я на самом деле спал. Покуда не обнаружил, что меня может расслабить виски»[125]. Вы когда-нибудь использовали наркотики или алкоголь для того, чтобы избежать хватки навязчивого письма или чтобы расслабиться от воздействия творчества?

Буковски: Когда я читаю Капоте, мне нужно выпить, чтобы вытрясти из ума эту жиденькую херню.

Вопрос: Если вы и впрямь пьете или употребляете другие наркотики, это хотя бы отчасти для того, чтобы избавиться от комплексов и робости? Помогает ли это преодолеть страх оказаться у всех на виду? Вы считаете, что существует рубеж снижающегося воздействия?

Буковски: Такой вопрос может задать лишь завистливый непьющий.

Вопрос: Вы считаете, что наркотики или алкоголь могут разъесть творческий процесс на долгом пробеге? При каких условиях такого можно избежать – и можно ли вообще?

Буковски: Наркотики в особенности способны подточить творческий процесс. С выпивкой же любая азартная игра может привести к проигрышу, но лучше уж катать кости, чем спать с монашками. В семьдесят лет ради своей жены и моих шести кошек, и ради моей дочери я стараюсь не пить каждый вечер. Но все равно – моя собственная смерть, я к ней готов. Меня только другие смерти беспокоят.

Вопрос: Если вы лично употребляли наркотики или алкоголь, а теперь воздерживаетесь, как это повлияло на ваше письмо?

Буковски: Об этом судить не возьмусь.