О проблемах языка и мышления - страница 46

Общественная деятельность и общественный дух проявляются не только в форме непосредственно коллективной деятельности и непосредственно коллективного духа, хотя коллективная деятельность и коллективный дух, т.е. деятельность и дух, обнаруживающиеся и утверждающие себя непосредственно в действительном общении с другими людьми, окажутся повсюду там, где вышеуказанное непосредственное выражение общественности обосновано в сущности [деятельности] ее содержания и соответствует его природе.

Но даже и тогда, когда я занимаюсь научной и т.д. деятельностью, – деятельностью, которую я могу выполнить сам, без непосредственного общения с другими, – я все же действую общественным образом, ибо действую как человек. Мне не только дан, в качестве общественного продукта, материал для моей деятельности – в том числе и сам язык, при помощи которого проявляется деятельность мыслителя, – но и мое собственное бытие есть общественная деятельность; поэтому то, что я делаю из себя, я делаю из себя для общества, сознавая себя как общественное существо.

«Как много толковали о лживости чувств, как мало о лживости языка, от которого ведь неотделимо мышление. Но как, в конце концов, груб обман чувств, как изыскан обман языка! Как долго водила меня за нос всеобщность разума, всеобщность фихтевского и гегелевского Я, пока, наконец, с помощью моих пяти органов чувств я не понял во спасение своей души, что все затруднения и тайны логоса, в смысле разума, находят разрешение в значении слова! Вот почему слова Гайма: „критика разума должна превратиться в критику языка“ в теоретическом отношении кажутся мне столь близкими. – Что же касается противоречия между мной, как воспринимающим и личным существом, и мной, как существом мыслящим, то оно сводится по смыслу этого примечания к цитированной диссертации (самого Фейербаха) к резкому противоречию: в сущности я являюсь единичным, в мышлении – всеобщим. Однако в ощущении я не менее всеобщ, чем в мышлении единичен. Согласованность в мышлении зиждется только на согласованности в ощущении». (274).

Связь мышления с языком (китайский язык между прочим и его неразвитость: [XXVIII]), образование существительных и глаголов [XXVIII]. В немецком языке иногда слова имеют «противоположное значение» [XXVIII] (не только «различные», но и противоположные) – «радость для мысли…» {история мысли – история языка?}

В чем же в таком случае заключается различие между рассудком и чувством или способностью к ощущениям? {хорошо сказано!} Чувственное восприятие дает предмет, рассудок – название для него. В рассудке нет того, чего бы не было в чувственном восприятии, {NB} но то, что в чувственном восприятии находится фактически, то в рассудке находится лишь номинально, по названию. Рассудок есть высшее существо, правитель мира; но лишь по названию, а не в действительности. {хорошо сказано!} Что же такое название? Служащий для различения знак, какой-нибудь бросающийся в глаза признак, который я делаю представителем предмета, характеризующим предмет, чтобы припомнить его в его целостности (195).

По поводу софизмов «куча» и «лысый» Гегель повторяет переход количества в качестве и обратно: диалектика (стр. 139 – 140); {почему нельзя назвать отдельного? один из предметов данного рода (столов), именно отличается от остальных тем-то}

143 – 144. Подробно о том, что «язык выражает в сущности лишь всеобщее; но то, что думают, есть особенное, отдельное. Поэтому нельзя выразить на языке то, что думают». {