О проблемах языка и мышления - страница 162

Резолюция Троцкого (– венцев) только по внешности отличается от «излияний» Аксельрода и Алексинского. Она составлена очень «осторожно» и претендует на «сверхфракционную» справедливость…

В первом же абзаце венской резолюции говорится: «…представители всех фракций и течений… своим решением» (на пленуме) «сознательно и обдуманно брали на себя ответственность за проведение принятых резолюций в данных условиях в сотрудничестве с данными лицами, группами и учреждениями». Речь идет о «конфликтах в ЦО». Кто «ответственен за проведение резолюций» пленума в ЦО? Ясно: большинство ЦО, т.е. большевики с поляками; они и ответственны за проведение резолюций пленума – «в сотрудничестве с данными лицами», т.е. с голосовцами и впередовцами…

Или смысл резолюции [венцев] тот, что большинство ЦО ответственно за проведение резолюций (о преодолении ликвидаторских и отзовистских уклонений) «в сотрудничестве с данными» голосовцами, продолжающими по-прежнему и даже еще грубее защищать ликвидаторство, с данными впередовцами, продолжающими по-прежнему и даже еще грубее отстаивать законность отзовизма, ультиматизма и т.п.?

Достаточно поставить этот вопрос, чтобы видеть, как бессодержательны звонкие фразы и резолюции Троцкого, – как они служат на деле отстаиванию той же самой позиции, на которой стоит Аксельрод и К^>о, Алексинский и К^>о.

Троцкий выразил в первых же словах своей резолюции весь дух самого худого примиренчества, «примиренчества» в кавычках, примиренчества кружкового, обывательского, берущего «данных лиц», а не данную линию, не данный дух, не данное идейно-политическое содержание партийной работы.

Ведь в этом вся бездна различия между «примиренчеством» Троцкого и K^>о, – которое на деле служит самую верную службу ликвидаторам и отзовистам, а потому является тем более опасным злом в партии, чем хитрее, изысканнее, фразистее оно прикрывается, якобы, партийными и, якобы, антифракционными декламациями, – и между партийностью, действительной, которая состоит в очищении партии от ликвидаторства и отзовизма.

Тему, указанную в заглавии [Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России], затрагивают статьи Троцкого и Мартынова в №№ 50 и 51 «Neue Zeit». Мартынов излагает взгляды меньшевизма. Троцкий плетется за меньшевиками, прикрываясь особенно звонкой фразой…

«Иллюзия думать, – заявляет Троцкий, – будто меньшевизм и большевизм пустили глубокие корни в глубинах пролетариата». Это – образчик тех звонких, но пустых фраз, на которые мастер наш Троцкий. Не в «глубинах пролетариата», а в экономическом содержании русской революции лежат корни расхождения меньшевиков с большевиками.

Мартова мы считаем теперь одним из вождей ликвидаторства, тем более опасным, чем «искуснее» защищает он ликвидаторов квази-марксистскими словами. Но Мартов открыто излагает взгляды, наложившие свой отпечаток на целые течения в массовом рабочем движении 1903 – 1910 годов. Троцкий же представляет только свои личные колебания и ничего больше. Он был в 1903 году меньшевиком; отошел от меньшевизма в 1904 г., вернулся к меньшевикам в 1905 г., щеголяя лишь ультрареволюционной фразой.

Фамильярный тон – переходящий при всяком серьезном обороте событий в грубое третирование и даже насилие – вызывается тем, что не одни октябристы, но и кадеты только для красного словца, исключительно ради хлопка (это великолепно знают Столыпины) бросают такие фразы: «избави нас бог от таких друзей» (т.е. от Столыпиных), «а с врагами» (т.е., должно быть, и с правой реакцией, и с левой… как бы это помягче сказать? «требовательностью») «мы сами справимся».

Не будь эти фразы только фразой, Россия была бы уже вполне и бесповоротно избавлена «от таких друзей». Но соль как раз в том, что кадеты бросают подобные фразы только в разгар «оппозиционных» выступлений – оппозиционно выступать с общегосударственной трибуны нельзя без какого-нибудь, хотя бы самого легкого, налета демократизма. Вот и срываются демократические заявления, которые так полезно сопоставлять с