4) Стремление постоянно дать в программе объяснение процесса. Объяснения дать все равно не удается, а изложение становится растянутым, встречается масса повторений, программа постоянно сбивается на комментарий.
►(В.И. Ленин. Замечания на второй проект программы Плеханова. – Соч., V, 18 – 19, 22 – 23, 25 и 34 // 6, 212, 215, 219 – 221, 223, 235.)
356
Четыре основных недостатка проникают собой весь проект и делают его, на мой взгляд, совершенно неприемлемым:
1) По способу формулировки важнейшего отдела, относящегося к характеристике капитализма, этот проект дает не программу пролетариата, борющегося против весьма реальных проявлений весьма определенного капитализма, а программу экономического учебника, посвященного капитализму вообще.
2) В особенности непригодна программа для партии русского пролетариата, потому что эволюция русского капитализма, порождаемые русским капитализмом противоречия и общественные бедствия почти совершенно обойдены и затемнены благодаря той же системе характеризовать капитализм вообще. Партия русского пролетариата должна в своей программе самым недвусмысленным образом изложить обвинение ею русского капитализма, объявление ею войны русскому капитализму. Необходимо это тем более, что русская программа не может быть в этом отношении одинакова с европейскими: эти последние говорят о капитализме и буржуазном обществе, не указывая, что эти понятия приложимы и к Австрии и к Германии и т.п., ибо это подразумевается само собой. По отношению к России этого подразумевать нельзя.
Отделаться же тем, что капитализм «в развитом своем виде» отличается вообще такими-то свойствами, – а в России капитализм «становится преобладающим», значит уклониться от того конкретного обвинения и объявления войны, которое для практически борющейся партии всего важнее.
Проект не достигает поэтому одной из главных целей программы: дать партии директиву для ее повседневной пропаганды и агитации по поводу всех разнообразных проявлений русского капитализма.
3) Некоторым важнейшим пунктам придана в проекте такая неточная формулировка, которая неизбежно породит ряд самых опасных недоразумений и затруднит нам нашу теоретическую борьбу и пропаганду. Так, например, рост крупного производства ограничен одними «промышленными» предприятиями. Эволюция сельскохозяйственного капитализма не то затенена, не то вовсе обойдена. Затем, место «диктатуры пролетариата» заняла «революция, которую предстоит совершить пролетариату, поддержанному другими слоями населения, страдающего от капиталистической эксплуатации», и даже вместо классовой борьбы пролетариата поставлена «борьба трудящейся и эксплуатируемой массы». Такая формулировка противоречит основному принципу «Интернационала»: «освобождение рабочего класса может быть делом только самого рабочего класса». Помимо пролетариата, другая часть «трудящейся и эксплуатируемой массы» (т.е. главным образом мелкие производители) лишь отчасти революционна в своей борьбе с буржуазией. Именно, она революционна лишь тогда, когда она, «имея в виду переход в пролетариат», «становится на точку зрения пролетариата» (Коммунистический Манифест). Реакционность же мелких производителей совершенно не оттенена в проекте, так что в общем и целом отношение пролетариата к «трудящейся и эксплуатируемой массе» изображено неправильно. Напр., проект гласит: «обостряется ее (трудящейся и эксплуатируемой массы) борьба и прежде всего борьба ее передового представителя: пролетариата». «Обострение борьбы» мелких производителей выражается и в антисемитизме, и в цезаризме, и в крестьянских союзах против батраков, и даже в борьбе социальной Жиронды с Горой. Представительство пролетариатом всей трудящейся и эксплуатируемой массы должно выразиться в программе тем, что мы обвиняем капитализм в нищете масс (а не только нищете рабочего класса), в безработице «все более широких слоев трудящегося населения» (а не рабочего класса).
4) Проект постоянно сбивается с программы в собственном смысле на комментарий. Программа должна давать краткие, ни одного лишнего слова не содержащие положения, предоставляя объяснение комментариям, брошюрам, агитации и пр. Поэтому Энгельс совершенно справедливо и обвинял Эрфуртскую программу в том, что она своей длиной, обстоятельностью и повторениями сбивается на комментарий.
