О проблемах языка и мышления - страница 109
Спрашивается, надо ли нам проповедовать и отстаивать этот живой опыт передовой страны или заимствовать у австрийцев нигде еще в мире не испробованные (и самими австрийцами еще не принятые) выдумки вроде «экстерриториальной автономии»?
Проповедь этой выдумки есть проповедь разделения школьного дела по национальностям, т.е. прямо вредная проповедь. А опыт Швейцарии показывает, что на практике возможно и осуществлено обеспечение наибольшего (сравнительно) национального мира при последовательном (опять-таки сравнительно) демократизме всего государства.
►(Там же, 150 – 151 // 24, 139.)
Проповедь полного равноправия наций и языков выделяет в каждой нации одни только последовательно демократические элементы, т.е. только пролетариев, объединяя их не по национальности, а по стремлению к глубоким и серьезным улучшениям общего строя государства. Наоборот, проповедь «культурно-национальной автономии», несмотря на благие пожелания отдельных лиц и групп, разделяет нации и сближает на деле рабочих одной нации с ее буржуазией (принятие этой «культурно-национальной автономии» всеми буржуазными партиями еврейства).
►(Там же, стр. 151 // 24, 140.)
Либералы отличаются от реакционеров тем, что, по крайней мере, для начальной школы они признают право преподавания на родном языке. Но они совершенно сходятся с реакционерами насчет того, что обязательный государственный язык должен быть.
Что означает обязательный государственный язык? Это значит практически, что язык великороссов, составляющих меньшинство населения России, навязывается всему остальному населению России. В каждой школе преподавание государственного языка должно быть обязательно. Все официальные делопроизводства должны обязательно вестись на государственном языке, а не на языке местного населения.
Чем оправдывают необходимость обязательного государственного языка те партии, которые его защищают?
«Доводы» черносотенцев, конечно, коротки: всех инородцев необходимо держать в ежовых рукавицах и не позволять им «распускаться». Россия должна быть неделима, и все народы должны подчиняться великорусскому началу, так как великороссы будто бы были строителями и собирателями земли русской. Поэтому язык правящего класса должен быть обязательным государственным языком. Господа Пуришкевичи даже не прочь бы и вовсе запретить «собачьи наречия», на которых говорит до 60% невеликорусского населения России.
Позиция либералов – гораздо «культурнее» и «тоньше». Они за то, чтобы в известных пределах (например, низшая школа) был допущен родной язык. Но вместе с тем они отстаивают обязательность государственного языка. Это мол, необходимо в интересах «культуры», в интересах «единой» и «неделимой» России и т.д.
«Государственность есть утверждение культурного единства… В состав государственной культуры непременно входит государственный язык… В основе государственности лежит единство власти, и государственный язык – орудие этого единства. Государственный язык обладает такой же принудительной и общеобязательной силой, как все другие формы государственности.
Если России суждено пребывать единой и нераздельной, то надо твердо отстаивать государственную целесообразность русского литературного языка».
Вот – типическая философия либерала относительно необходимости государственного языка.
Приведенные слова заимствованы нами из статьи г. С. Патрашкина в либеральной газете «День» (№ 7). За такие мысли, по вполне понятным причинам, черносотенное «Новое время» наградило жирным поцелуем автора их. Г-н Патрашкин высказывает здесь «вполне здравые мысли», заявила газета Меньшикова (№ 13588). За такие весьма «здравые» мысли черносотенцы постоянно хвалят и национал-либеральную «Русскую мысль». Да и как не хвалить, раз либералы при помощи «культурных» доводов пропагандируют то, что так нравится нововременцам.
