Ещё одна особенность социального стресса состоит в том, что влияние информационных стимулов сопровождается минимальным перекодированием, а следовательно, и минимальным искажением стрессорной информации. Можно сказать, что макромир внешних процессов и событий в виде информационных стрессовых стимулов, по П. Анохину, вписывается непосредственно в специфический химический континуум клетки, реализуется в микрособытиях структур мозга, и в виде адекватного поведенческого ответа, а если надо, то и действия, проявляется в онтогенезе человека, как ещё один шаг на пути не генетической, социокультурной, эволюции личности.
Г. Селье не был бы великим учёным, если бы он не был ещё и пророком. Сокрушаясь невозможностью точного определения первого медиатора стресса, он, конечно, не считал свою концепцию чисто биологической. Однако, в силу недостаточного развития в то время идей нервизма, он, разумеется, не мог признать, что первым медиатором стресса является тот самый информационный химический континуум человеческого мозга, на который обратил внимание П. Анохин и который, по-видимому, в значительной мере осуществляет социальную адаптацию, а при необходимости – пролонгирует её и биологическими механизмами защиты.
Безусловно, говоря отдельно об информационной компоненте, мы этим лишь подчёркиваем минимальность энергетических затрат организма в осуществлении механизмов социального стресса. На самом деле, более правильно всё-таки говорить о различных внешних специфических информационно-энергетических стимулах, которые взаимодействуют с информационными нервными структурами головного мозга, а также регулируют и одновременно перестраивают их внутреннюю организацию в соответствии с новыми требованиями изменения социальных условий. При этом имеется в виду нейронно-кибернетическая регуляция на всех уровнях центральной нервной системы организма с функционированием информационных систем прямой и обратной связи на межличностном, социальном и межсистемном (биосферном и космическом) уровнях.
Таким образом, мы приходим к выводу, что ответ специализированных и специфических информационных структур мозга человека на информационно-энергетические стрессорные психосоциальные стимулы является, скорее всего, ответом разумного на разумное и сопровождается он увеличением потенциала разумности мира в целом.
Но и личностно выходит, что в течение одной только жизни, человек из ничтожества превращается в нечто! При этом когерентность ответной реакции на информационно-энергетическое воздействие стимулов как в онто-, так и в филогенезе человека ведёт к безусловному возрастанию информационной компоненты и к её абсолютному преобладанию над энергетической составляющей (по терминологии некоторых авторов, – к их экстремальному соотношению).
Безусловно, в процессе развития разумной жизни часть информации, по-видимому, теряется; однако эти потери (диссипации) с лихвой перекрываются информационным взрывом, свидетелями которого мы сегодня являемся во всех областях знаний, наук, искусств и философии.
Быстрому ухудшению здоровья среды, общей экологии планеты и межпланетного пространства человек противопоставляет стрессовый психосоциальный механизм негенетического эволюционирования разума, для своего выживания и выживания всего сущего на планете Земля.
Генетические механизмы эволюционирования, несмотря на огромный потенциал возможных мутаций, на избыточность запасов генетического материала в центральных нервных структурах человека, на разнообразные виды генетической изменчивости и способы воспроизведения жизни, явно не поспевают за коллапсом биосферы и требуют помощи разума и сознания. Если живая среда, по мнению П. Анохина, и не осознаёт цели, что совсем не бесспорно, то человеку это просто непозволительно, поскольку смертельно не только для него самого как индивидуума, но и для человечества в целом.
Конечно, биологический адаптациогенез в условиях постоянных стрессорных влияний среды на протяжении огромного исторического периода существования жизни осуществлял и продолжает пока осуществлять эволюционное закрепление усовершенствованных защитно-приспособительных и компенсаторных механизмов в генотипе, более менее гарантируя биологическое существование видов.
