В конце концов, он сам виноват. Какая женщина простит холодность и безразличие любовника?
А Дэвид был так оглушен признанием Мэри и неожиданным появлением Кэтрин, что действовал, будто во сне, автоматически, полностью подчиняясь лишь желаниям тела. В последние дни его жизнь, прежде спокойная и размеренная, оказалась слишком богатой на события. Он просто устал душой: столько эмоций, растраченных впустую, огорчений, восторгов истерзали его, лишили сил.
Дэвид решил заехать к Кэтрин и попросить прощения: даже если их близости конец, не стоило окончательно рвать отношения. Хотя бы потому, что видеть ее бледное лицо, слышать бархатистый нежный голос стало необходимостью. И Эрни… Этот беззаботный малыш и не знал, какие вокруг него бушуют страсти.
Охранник нехотя впустил Дэвида, поинтересовавшись, ожидает ли его хозяйка.
— Да, конечно, — ответил тот и торопливо прошел по дорожке к дому.
Из-за кустов сирени вдруг послышался гудок, и навстречу ему выехал на машине Эрни.
— Привет! — воскликнул он и, оторвавшись от руля, помахал рукой, отчего колеса вильнули по песку. — Я уже быстро катаюсь!
— Молодец. — Дэвид с нежностью смотрел на улыбающегося сына. — А мама дома?
— Она пьет чай.
Эрни проехал мимо и скрылся за поворотом.
На лужайке, куда вышел Дэвид, стоял стол, сервированный к завтраку, а вокруг сидели трое. Разглядев, кто это, он хотел отступить и уйти, но Арчибальд оглянулся на звук шагов. Его глаза сузились, губы презрительно сжались.
— Мистер Колбери! — Кэтрин вскочила слишком поспешно и, задев чашку, опрокинула ее в траву. — Здравствуйте!
Она почувствовала, что краснеет под недоброжелательными взглядами родителей, и постаралась взять себя в руки. Но радость захлестывала ее, словно высокая волна в прибой. Он пришел и все остальное не имело значения.
— Добрый день. — Дэвид поклонился и, не дождавшись ответа, сказал: — Я, кажется, не вовремя…
— Нет-нет, прошу вас, садитесь. — Кэтрин умоляюще посмотрела на него. — Позавтракайте с нами.
Он опустился на плетеный стул возле Арчибальда, постукивающего кончиками пальцев по поверхности стола, и искоса взглянул на Кэтрин. Она выглядела такой грустной и беззащитной, что у Дэвида защемило сердце. Бедная девочка, несладко ей, наверное, пришлось, судя по суровым выражениям на лицах родителей.
— Мистер… э-э… Колбери, мне кажется, мы слишком часто встречаемся, — холодно сказал Арчибальд. — Мне не нравится, что вы преследуете мою дочь.
— Папа! — укоризненно воскликнула Кэтрин.
Началось то, чего она больше всего опасалась. И она не представляла, как выйти из этого неприятного положения. Нельзя же, в самом деле, попросить родителей удалиться. Хотя Элис, возможно, именно так и поступила бы, она всегда добивалась своего, и не существовало никого, кто мог бы ей помешать. Но Кэтрин так привыкла подчиняться требованиям своих родителей, что проявить сейчас самостоятельность у нее не хватало смелости.
— Я кое-что разузнал о вас, мистер Колбери, — продолжил Арчибальд, не обращая на дочь внимания. — Вы — никто, и я вообще не понимаю, как и зачем вы оказались здесь.
— Это мое дело, — сухо ответил Дэвид. — Мне нечего стыдиться в своем прошлом, так что не пытайтесь меня испугать.
— Вы мне совершенно безразличны, — монотонным голосом, глядя куда-то в сторону, сказал Арчибальд. — Но мне дорога Кэтрин, и я не позволю вам вмешиваться в ее жизнь. Вам нужны деньги? Здесь вы их не получите!
— Послушайте. — Дэвид раздраженно хлопнул ладонью по столу. — Не меряйте всех по себе, мне плевать на деньги. Ваша дочь — взрослый человек, она сама решает, с кем ей общаться.
Он чувствовал, что этот разговор ничем хорошим не закончится. Наверное, не стоило высказываться так резко, но самодовольство Хэшстропа выводило Дэвида из себя. Это был не человек, а манекен, набитый долларовыми банкнотами. Мир в его представлении делился на людей обеспеченных и на всех остальных, не достойных даже дышать тем же воздухом.
— А если вы будете упорствовать, — сказал Арчибальд, вставая, — моих связей достаточно, чтобы упечь вас за решетку. Причина всегда найдется. Как минимум, вы нарушаете пределы частных владений.
