Судя по фрагментам из тех — сохранившихся — писем, что приводит в своей книге А. Смит (да и другие биографы писателя), они не были ни лапидарными, ни правдивыми. Немногое в них говорило и о том, что пройдет время, и автор этих многословных посланий превратится в мастера короткой новеллы. Но тенденция к юмористической интерпретации увиденного, услышанного и пережитого уже отчетливо видна и в них.
Для большинства современников Портера письма были только письмами, способом передачи информации, но для него, как мы видим, они были еще и школой — своеобразной «гимнастикой», — но укрепляла она не мышцы и связки, а формировала навыки сочинительства, будила и развивала художника.
Возвращение к «цивилизации»
Весной 1884 года жизнь У. С. Портера на ранчо Холлов закончилась, и он очутился в Остине — столице штата Техас.
Нашего современника столичный статус города может ввести в заблуждение. Его воображение того и гляди нарисует мегаполис с широкими магистралями, громадами многоэтажных домов и тротуарами, заполненными спешащими по делам горожанами. Даже отдаленно в облике Остина середины 1880-х ничего этого не было. В городе проживало едва ли больше десяти тысяч жителей. Единственным действительно крупным городским строением было здание Капитолия штата, да и оно тогда еще только строилось[72]. Большинство улиц даже не было замощено. Днем — из-за жары — город казался вымершим. Жизнь (всего на несколько часов) пробуждалась по утрам, затем замирала, чтобы по-настоящему начаться уже ближе к вечеру.
Хотя, даже в масштабах Техаса, Остин — не самый крупный населенный пункт (Сан-Антонио и Хьюстон и в те годы были куда населеннее), но в восприятии Портера — поначалу жителя провинциального Гринсборо, а затем обитателя уединенного ранчо, конечно, это был большой город, настоящий центр цивилизации.
В Остин будущего писателя привело стечение обстоятельств. «Скотоводческая лихорадка», «свирепствовавшая» в Техасе в 1870-е — начале 1880-х годов, стремительно подходила к концу. Стоимость аренды пастбищ росла, цены на скот падали, его разведение в графстве Jla Салль становилось делом все менее прибыльным, и Холлы решили перебраться подальше, в глушь, где производство мяса, шерсти и т. п. было еще рентабельным. Портера с собой они не взяли — даже не предложили поехать вместе с ними.
Что послужило тому причиной? Замкнутость молодого человека, его, по словам Бетти Холл, «неблагодарность» или — по ее же словам — отсутствие у него некоего «физического и морального мужества»? Едва ли это могли быть экономические причины — при простоте быта «лишний рот» едва ли мог подорвать финансовое положение семьи Холлов. Скорее всего, у Бетти Холл (и это легко читается между строк ее поздних суждений о Портере) накопилась определенная и вполне понятная психологическая усталость. Постоянно, в течение двух лет, ежедневно: утром, днем, вечером — видеть невозмутимую физиономию в общем-то совершенно постороннего тебе человека. В такой ситуации раздражение возникнет у любого и захочется перемен. Тем более что обязательства перед «старейшиной» семейства — доктором Дж. Холлом — выполнены: его пациент совершенно здоров, окреп и даже прибавил в весе. Но, подчеркнем, никакого взаимного раздражения, обид, тем более конфликта не было. По крайней мере между Портером и Ричардом Холлом. Об этом говорит хотя бы тот факт, что несколько лет спустя Ричард пригласил будущего писателя на работу и стал его работодателем, а Портер оказался его верным и исполнительным сотрудником. Да и нового «покровителя», предоставившего нашему герою кров и пищу, нашли все те же Холлы.
Так весной 1884 года свершился очередной поворот судьбы, и в очередной раз без участия У. С. Портера, — уже в марте он обосновался в доме Джо Харрелла, местного торговца.
В восприятии нашего современника и соотечественника подобные метаморфозы, возможно, удивительны. Ему трудно представить, как это в совершенно чужой семье, в чужом доме, вдруг появляется абсолютно посторонний человек, обосновывается и живет рядом — не день-два или неделю, а месяцы, даже (как в случае с нашим героем) годы. Что тут скажешь? Можно говорить об эпохе, которая отличалась от современной, о неких местных «девиациях» в «культурном коде», но ясно и то, что американцы все-таки немного другие, не такие, как мы. Впрочем, тут надо иметь в виду и вот что. Джо Харрелл был земляком Портера. Он тоже перебрался в Техас из Гринсборо, только давно. Да и с молодым человеком был знаком — несколько раз тот бывал в его доме, выполняя поручения Дика Холла. Последний и «сосватал» Уилла семейству Харрелл. Как это произошло, сейчас, конечно, уже не узнать. Но факт остается фактом — на три года дом Джо Харрелла превратился и в дом для будущего писателя.
