Народный трибун, по Ленину, — это человек, — вносящий в непосредственную борьбу сознание конечной цели и принцип организованности. Нельзя понять мысль Ленина, если представлять себе тип "трибуна" по внешним признакам: ораторский темперамент, увлекательное красноречие и т. д., и т. п. Все это еще не делает человека подлинным народным трибуном. Подлинными трибунами Французской революции были не пылкие и блестящие ораторы Мирабо и Верньо и даже не Дантон, а скромный Марат, строгий и сухой Робеспьер.
Глубокое знание (достижимое в данное время) объективного положения всего общества в целом, решительность в отстаивании основных потребностей трудящегося народа, борющегося за свое освобождение, только эти качества дают право "а звание трибуна.
Ленин — величайший народный трибун. И, как подлинный трибун, он повел борьбу против обожествления общественной стихии. Революционная марксистская наука — диалектический материализм — и практика пролетарской революции помогли его гениальному уму достигнуть адэкватного познания общественных процессов. Глубокая революционная убежденность звучала в каждом из его научных открытий, наполняла каждую высказанную истину всеобъемлющей любовью к народу, пафосом негодования, призывом к борьбе. И никто не провозглашал так прямо, никто не доказал так убедительно, как Ленин, превосходство разума, стремящегося к всестороннему познанию, над "чистой непосредственностью".
Но определенность, отчетливость ленинских теоретических взглядов никогда не влечет за собой потери или хотя бы упрощения диалектических переходов, имеющихся в жизни. Метафизический разрыв между стихийностью и сознательностью характерен для буржуазией идеологии вообще; особенно резко он проявляется в период упадка. Это одна из наиболее слабых сторон буржуазной общественной мысли, — и она обнаруживается не только в писаниях декадентов-"теоретиков", охотно и без колебаний капитулирующих перед стихийностью; мы неизменно найдем тот же порок и у поздних последователей просветительства, старающихся отстоять приоритет разума на почве метафизического понимания его сущности, его отношения к объективному миру.
Ленин всегда видит диалектическое единство жизни. Он отбрасывает стихийность, как идеал, как предел, выше которого не позволяют подняться массам; но он ее приемлет, как жизненное явление, как необходимую составную часть определенного общественного движения, как стоящую перед его руководителями задачу, которую надо правильно осознать. Извлекая урок из опыта рабочих забастовок в России, он определяет относительную границу, между стихийностью и Сознательностью и констатирует непрерывное превращение первой во вторую: "…"стихийный элемент" представляет из себя, в сущности, не что иное как зачаточную форму сознательности"[4].
Здесь впервые в истории общественной мысли установлено реальное взаимоотношение этих двух категорий. В стихийности, представляющей собой зачаточную форму сознательности, проявляется приоритет "бытия над сознанием, необходимость возникновения адэкватного отражения действительности из движения самой действительности. Но развитие сознательности не автоматично. Путь, ведущий от зачатков сознательности к действительному пониманию вещей, к пониманию цели человеческой жизни, как задачи преобразования мира, невозможно пройти без сознательной работы над теоретическим освоением внешнего мира и самого человека. А для этого необходимо оторваться от представлений, складывающихся под воздействием одних лишь непосредственных восприятий; иначе совокупность общественных сил, их направление, их закономерности, возможность воздействия на них-не сделаются духовным достоянием борца за лучшую жизнь.
Чтобы оценить слова Ленина о том, что революционное сознание вносится в рабочее движение "извне", надо ясно понять обе стороны (взаимоотношения между стихийностью и сознательностью. Подлинный смысл этой, "по выражению самого Ленина, "угловатой формулировки" настолько же прост, как и глубок:
"Классовое политическое сознание может быть принесено рабочему только извне, то есть извне экономической борьбы, извне сферы отношений рабочих к хозяевам. Область, из которой только и можно почерпнуть это знание, есть область отношений всех классов и слоев к государству и правительству, область взаимоотношений между всеми классами"
