Боже, где это было, где мы это видели? Кажется, в Малангене, а маленькая пристань называется Мольснес, но неважно, - это было где-то во Вселенной.
Перед полуночью прошелестел легкий дождь, потом облака загорелись, как медные факелы в походе, и вознеслись над индиговыми шлемами гор. Над золотым морем появилось заходящее солнце, и его страшный, тонкий, огненный клинок пронзил водную гладь от севера к югу. Тогда горные пики, погруженные в оливковые и голубые тени, затлели как розовые уголья, над маленькой пристанью, погруженной на дно вечера, раскинулась яркая полночная радуга, горы замерли, охваченные великим и торжественным пожаром. Скалы были кроваво-багровы, а наверху светился снег. Это было как причашение, как воздвижение святых даров... А солнце, пылающая точка над самым горизонтом, словно отбивало северный полночный час...
Тут из машинного отделения вылез старый судовой механик, неразговорчивый бородач, сплюнул в изумрудную воду и, ворча, спустился обратно к своим машинам.
По особой благосклонности фортуны нам удалось увидеть в Норвегии и прекрасное солнце, и густые тучи, и туманы, и радуги, и ливни. Да, все это мы видели. Мы плыли под арками радуг, а ночью попадали в молочный туман и еле ползли, все время давая тревожные гудки и звонки. Мы видели вершины гор над белыми облаками и подножия скал, окутанные облачной завесой, которая опустилась на воду, как мокрый мешок. И горные хребты мы видели, то машущие султанами туч, то затянутые туманом, который клубился, делая горы похожими на вулканы, то подернутые дымкой, легкой, словно кто-то дохнул на прозрачный халцедон. Мы видели небо во всем его великолепии, море, то серое под дождем, то синее, то алое, то сверкающее, как расплавленное золото, переменчивое и радужное, как мыльный пузырь; видели воды, отливающие то металлом, то перламутром, то шелком, воды тихие и воды косматые. Да, слава богу, повидали мы немало. И вот за тихим и светлым Уфут-фьордом показался Нарвик, конец нашего плавания.
Да, много мы видели и вкусили от всего; но мне хотелось бы еще раз проехать этим путем. Хотелось бы видеть ночь. Ночь, которой нет конца. Беспредельное черное небо и море, мерцание маячков, мигание бакенов красные, белые огоньки, светящиеся в тумане окошки жилищ и огни пристаней; луну над ледяными горами, фонарь рыбака и сверканье звезд в морозной ночи... Черная оконечность Европы, выдвинутая в бесконечную черную тьму. Как это должно быть печально, боже, как печально! Но разве мало печали повсюду в мире, и не затем ли живет человек, чтобы выносить эту печаль?
От всего мы вкусили - но только со светлой стороны; как же мало, - о великая и маленькая норвежская земля! - как мало знает тот, кто не познал всего!
НАРВИК
Нарвик - это порт и одновременно конечный пункт самой северной железной дороги в мире (кроме Мурманской, которую я не считаю, потому что там не был). Этот город питается рудой из Кируны, шведским лесом и норвежской сельдью. Кроме того, здесь перекресток четырех фьордов и целое сборище знаменитых гор - Спящая королева, Харьянгсфьелене и другие вершины, увенчанные льдом и величественные, как нигде. Ну, а стоит человеку оказаться около гор, он обязательно полезет на них, чтобы разглядеть вблизи.
Какая-то кошка, задрав хвост трубой, прибежала нам навстречу, а потом с полчаса провожала нас в горы. Где-то шумел водопад, высились великолепные горные сосны, как исполинские церковные подсвечники; поэтому я их нарисовал. Росли там Empetrum nigrum, Rubus chamaemorus, Eriophorum vaginatum, Juncus и другие болотные растения. Я прирожу эти названия для того, чтобы вы убедились, что я был вполне в здравом уме и ясной памяти. Потом внизу открылся гладкий Уфут-фьорд, окруженный скалистыми стенами, сосновыми рощами, а наверху, на куполах гор, заблестели безбрежные фирновые поля. Но человеку и этого мало, он говорит себе: взгляну еще, что там, за той скалой, поднимусь еще чуточку выше; и так случилось, что я добрался до места, на котором... потерялся.
Было это просто пустынное плато, покрытое большими гладкими камнями, где все видно как на ладони. Кое-где торфяные болотца, кое-где островки растительности - стелющийся можжевельник, карликовая береза или северная ива (Salix lapponum), и больше ничего. А выше - сверкающие глетчеры да одна скала, крутая и фантастическая, как Маттерхорн.
