СЛАДОСТНАЯ УМБРИЯ
Я приехал сюда не ради святого Франциска - ради святого Джотто; и вот очутился я в краю, что пригожее всех, в городках самых чистых и милых. О Вифлеем, зовешься ли ты Спелло или Треви - а может быть, Сполето или Нарнн? Благословенные холмы, говорю я, на каждом из вас было бы и богу приятно родиться. И это я еще назвал не все города, и не знаю даже, как зовутся деревни и хутора и крепостцы на вершинах пологих гор. Умбрийский бог сотворил равнину, чтобы росли на ней виноградные лозы и тополя, и холмы, чтобы их покрыли кудрявые рощи, кипарисы и уединенные человеческие гнезда, и горы, - чтобы там поднялись города с этрусскими стенами, готическими домами и великолепным римско-романским замком. У бога умбрийского нашлась восхитительная синяя краска для небосвода, и еще более чудесный цвет, которым он расписал дали и горы. Вот почему Умбрия такая чарующе синяя, самая синяя и голубая из всех краев.
Ассизы, тишина, синь небесная! Несомненно, великий, святой праздник увидеть, как восславил Джотто святого Франциска, которого он, видимо, очень любил, ибо написал о нем мудрые, милые сердцу, бесконечно умиротворенные картины. Ах, зачем, помимо них, околдовал меня дикий, грандиозный Чимабуэ; и, раз уж околдовал он меня, - зачем остался так таинственно, неразрешимо окутан плащом разрушения, которым покрыты его удивительные фрески! Трудно мне было в Сан-Франческо вести борьбу между светлым Джотто и Чимабуэ Удивительным; но едва я выбрался из церковной сени, как тотчас потерялся: был поглощен светом; подавлен синью; ослеплен, оглушен тишиной; заворожен видами. Представьте себе Вифлеем в полуденном зное: каменные кубики неоштукатуренных домов, готические стрельчатые окна, арки, аркады от дома к дому, а между ними проглядывает синяя глубь земли и неба. В глубокой тени коридоров сидят женщины с шитьем, работают "bene mercntes"; это - как картины Джотто. И все вместе взятое - четырнадцатый век; и чисто, словно землю вымели широкими подолами и пальмовыми листьями. Справа и слева вместо улиц - лестницы, и над каждой из них - арки и своды, и отовсюду вы можете заглянуть прямо в окна господа бога, или вниз, на прелестную умбрийскую равнину, густо усеянную дергвцами, аллеями, белыми кубиками домов, подернутую синью. Так скорей, скорей прочь отсюда! - чтобы остались эти видения летучим сном, длящимся мгновение.
Но куда бежал ты? Ведь и Перуджа - сон, греза, Вифлеем на голубой земле, под голубым небом; Вифлеем несколько больших размеров, городок дворцов и домов, похожих на крепости, этрусских ворот и восхитительных панорам. Боже, как садится здесь солнце за синие волны гор! И как слепит оно путника, направляющегося к очаровательному ораторию Дуччо [Дуччо Агостино ди (1418-1481) -итальянский скульптор, сделал большой барельеф для церкви cв. Бернардино в Перудже.]
Тебе не нравились Перуджино[Перуджино Пьетро (ок. 1446-1523) - крупный итальянский живописец, произведения которого отличаются яснрстью, спокойствием и тонким поэтическим чувством, в свои картины част вводил пейзаж с холмистыми далями Умбрии. ..] и Пинтуриккьо: их красота казалась тебе слишком сладкой и мечтательной, теперь ты видишь - ведь это подлинная сладость их мирного, негероического края, их ласковых холмов, края, самого зеленого н самого голубого во всей Италии, этих пологих, мягких земляных волн. Перуджино и Пинтуриккьо были умбрийцы, а ты - другого рода, и земля твоя тяжелее - вспомни только свой край.
Господи, мир прекрасен тысячами образов, но умбрийской земле дарована особая милость. Что ж, да пребудет она с нею, а теперь - дальше, дальше!
Но я должен еще остановиться в Ареццо, чтобы порадоваться фрескам нежного и строгого Пьеро делла Франческа[Пьеро делла Франческа (ок. 1416-1492) - выдающийся итальянский живописец эпохи раннего Возрождения. Его .живописи свойственно, эпическое спокойствие, чистота и прозрачность светлых красок. Фрески в церкви Сан-Франческо в Ареццо на тему легенды о "животворящем кресте" принадлежат к лучшим произведениям художника.]. Говорю вам - это дух светский, но исполненный благородной сдержанности: даже его сражающиеся оруженосцы рубятся с тихим выражением строгой задумчивости. Но его царица Савская с придворными дамами, его дева Мария с ангелом - это нежные, целомудренные кастелянши с высокими, бледными лбами, изящными, грациозными движениями и поразительным благородством. И какая-то томительная нега окутывает эти строгие, несколько суховатые, особенно дорогие мне творения.
