Ключевую же роль в нём играет история с ключиком.
Итак, что такое ключ в системе отношений потребительской цивилизации, мы уже выянили. Это практически любая вещь (точнее, товар). Товар маркируется модным брендом и предъявляется рекламной индустрией в качестве предмета, волшебным образом преображающего скучную и тоскливую реальность будней: как только ты вскрыл шоколадку или взял в руки пачку стирального порошка, к тебе моментально прилетает какое-нибудь волшебно-мультипликационное существо, а твои повседневные вещи становятся не просто чистыми, а блестящими и искрящимися. То есть, ключ не надо понимать железяку с выемками и бороздками: в роли ключа может выступить абсолютно любая вещь, сакрализованная посредством рекламных медиа. Так, в случае украинских буратин и барабасов соответствующим ключом оказался оранжевый шарфик.
В общем, как я понимаю, всю разводку с ключиком устроила тёплая компания из лисы, кота и… Черепахи Тортиллы.
"Тортилла" – это, конечно же, объединённый символ лидеров Запада. Её болото – это метафора "окна в Европу" (не случайно Питер выстроен именно на болоте). Сама черепаха со свитой лягушек – это образ Штатов и ориентированных на них государств Евросоюза. Разумеется, возможностью создавать (а равно и передавать кому-либо) подобного рода ключики монопольно обладают именно они.
Карабас-Кучма искренне надеялся, что ему удастся договориться с черепахой о передаче ключика (т.е. стать официальным флагманом европейского транзита Украины). На это же надеялся и Дуремар – символизирующий, разумеется, приблатнённый постсоветский бизнес и лично В.Ф.Януковича. Дуремар зарабатывал деньги главным образом на впаривании своим буратинам пьявок, вылавливаемых им из чудо-болота (т.е. на поставке совкам разного рода колониального ширпотреба), и тоже мечтал о том моменте, когда однажды вместо пьявки он выловит тот самый ключик – ибо и в его каморке висел постер с похлёбкой, когда он был маленьким буратиной.
Но Тортилла рассудила иначе.
Итак, хроника операции "майдан чудес" состояла в следующем. Тортилла вручает буратинке "ключ" к новой жизни (типа в Могилянку приезжает какой-нибудь фридом-фор-демокраси). Буратинко собирает корешню – Пьеро, Арлекина, Мальвину, Артемона (расшифровка всех этих персонажей ниже). Они вступают в долгую и мутную кампанию "кукольный театр без Карабаса", который на пару с Дуремаром за ними везде бегает и пытается их вернуть. Ситуация кажется патовой, но чья-то умная голова находит выход: надо идти в каморку к папе Карло (то есть – возвращаться к забытым со времён революции 17 года и организовывать народное сопротивление под левыми лозунгами по большевистским стандартам). Дальше, согласно сказке, наступает хэппи-энд, но… как именно, мы не знаем.
А дело было так. Подземный ход из каморки вёл не к новому театру, а прямо на майдан чудес, где и оказались все буратины в одно и то же время. Собравшись там, они обсудили антикукольный режим Карабаса-Барабаса, уголовное прошлое и манеры Дуремара, призывы Тортиллы немедленно перейти к новой жизни и… Прямо там, на поле, выбрали нового директора и генерального менеджера своего театра.
Надо ли говорить, что ими (за отсутствием других, сколько-нибудь компетентных в административных и финансовых вопросах лиц) стали кот Базилио и лиса Алиса!
Всё, что нам осталось – это прояснить символику оставшихся персонажей. Пьеро и Арлекин (бледный холерик и рыжий сангвиник) в каждом случае свои – у нас, скажем, идеальной парой такого рода раньше были Явлинский (пьеро) и Чубайс (арлекин); а сейчас в эту же модель отлично вписываются пьеро Яшин и арлекин Кашин. В украинской ситуации это больше всего похоже на коллективные воплощения Запада (арлекин-Тягнибiк) и Востока (пьеро-Базилюк). Запад с деревенской жестокостью издевается над Востоком и периодически опускает его; Восток ноет и заламывает руки в тоске о потерянном.
Мальвина – это собирательный образ "женского электората": самодовольная, глупая и хамоватая, но при этом всё же весьма привлекательная хохлушка с кукольным личиком. Это она первая отказала в доверии Карабасу-Кучме (т.е. сбежала из театра) – очевидно, главным образом из-за того, что он её не устраивал с эстетической точки зрения.
