Мы тащимся вдоль ржавого погнутого забора, разделяющего встречные полосы. Под колесами выбоины. Хороший таксист помнит выбоины, как дороги. В Америке не было войн, но дороги Америки - это война и разрушение. Под заборомразделителем валяются куски бамперов, кишки дохлых кошек, ошметки резины от лопнувших шин, тишью, тампаксы с коричневыми пятнами.
- Надо было ехать по главной дороге, - нервничет туристка. - Вы хотели объехать трафик, а получилось еще хуже.
- Вы на главной артерии Нью-Йорка, мэм, - отвечаю я.
Рядом с эстакадой тоже не видно ничего, кроме гадости. Справа и слева стоят закопченые верхние этажи высотных билдингов. Штукатурка осыпалась, под окнами ящики древних кондиционеров, к ящикам прилипли обертки мороженого, треснутые стекла лестничных клеток заклеены пуэрториканскими флагами.
- Это что - сламз ? - спрашивает туристка.
- Нет, мэм, - продолжаю гайд я. - Это билдинг в дорогом районе Бруклина. Чтобы отработать рент в этом билдинге, надо работать две недели.
Туристка достает гайд-бук и начинает листать страницы.
- У меня в гайде о Бруклине почему-то ничего нет. Здесь все только о Манхэттене.
- У вас наш пропагандистский гайд, мэм. Остров для съемок голливудских фильмов Манхэттен составляет десятую часть Нью-Йорка.
- Есть о Бруклине, есть! - вдруг вскрикивает туристка и вслух переводит мне на английский: - "Если вы хотите путешествовать по Бруклину, Квинсу или Бронксу, то возьмите трэйн и путешествуйте, не выходя из трэйна. В этих боросах Нью-Йорка нет достопримечательностей. Путешествовать рекомендуется не по одному, а группами по двое-трое."
В конце трипа туристка раскрывает кошелек, где в одном отделении лежит кипа стольников, а в другом кипа японских денег с императорами. Она протягивает мне хрустящий стольник. Вероятно, из банка "Сумитомо". Ее трип до Манхэттена стоит восемнадцать.
"Ах, вы, выебнувшиеся китайцы! - думаю я. - В Лиме вас уже выебла американская жизнь, голодная и злая . Ебать вас надо и здесь, чтобы поняли, что такое наши Америки."
- Вау, Нихон. Конничива. Аригато. Годзилла. Боку мо суки , - выпаливаю я по-японски и протягиваю два доллара. - Джющо ощиетэ .
Японка ретируется. Я тут же трогаюсь со стольником в кармане.
Я возвращаюсь по Бруклинскому мосту.
Телеэд нового Доджа сделан так. Додж едет по асфальту Бруклинского моста. На горизонте поднимаются параллелепипеды Твин Тауэрз. Телеэд делает наглый монтаж. Я каждый день езжу по Бруклинскому мосту туда-сюда. Я не знаю, где оператор отснял такой хороший асфальт. Вероятно, он сделал его компьютерной графикой. На Бруклинском мосту нет никакого асфальта. Там лежат несколько плевков цемента и торчит старая голая арматурная проволока. Сейчас, на скорости 40 миль в час, мой Кадиллак с лысыми шинами носит по проволоке, как на катке.
"Нью-Йорк - Большое Яблоко," - написано на постере при въезде в НьюЙорк-сити из Аэропорта Кеннеди. "Нью-Йорк - большой кусок гавна," кричу я из окна, съезжая по рампе под опоры Бруклинского моста, покрытые плесенью, к Ист-Ривер, воняющей, как гниющий пруд.
Урок истории: АНГЛИЯ: ОНА НАЗЫВАЛАСЬ БРИТАННИА. ПОТОМ ПРИШЛИ ЕВРЕЙСКИЕ ПЛЕМЕНА. ОНИ ГОВОРИЛИ НА ИДИШЕ. У НИХ БЫЛО МНОГО ВСЯКИХ ДРУГИХ ИШЕЙ. ОНИ НАЗВАЛИ ЕЕ БРИТИШ.
х х х
Каково определение ада для мужчины? Это место, где много пива и женщин, но все пивные банки с отверстиями, а все женщины без.
х х х
Каковы три наихудшие вещи, если стать членом? 1/ Ваш ближайший сосед - жопа. 2/ Ваш босс затягивает вас в резину. 3/ Каждый раз, когда вы волнуетесь, вас рвет.
х х х
БРАК - ЭТО ВЕЩЬ ДЛЯ ТОГО ВРЕМЕНИ, КОГДА ВАША ЖИЗНЬ НЕ СЛИШКОМ ХОРОША.
х х х
Граффити на автомате по продаже презервативов в мужском туалете: У ЭТОЙ ЖВАЧКИ ПРИЯТНЫЙ ВКУС.
х х х
Вы в одной комнате с серийным убийцей, террористом и юристом. У вас есть ружье, но патронов всего два. Как вы поступите? Выстрелю в юриста два раза.
х х х
Юдопия - это страна в Африке, где живут юдопианцы и откуда в Аэропорт Кеннеди летают Юдопиан Эарлайнз.
На прошлой неделе они остановили все рейсы Юдопиан Эарлайнз. У них перебои с углем.
Почему словарь юдопианского стоит так дешево? Он не в алфавитном порядке.
