Мы сидели у него в кабинете в новом современном здании управления уголовной полиции на Кунгсхольмене, куда приехали прямо с канала Польсунд. Для начала Веспер Юнсон несколько раз позвонил по телефону, правда, говорил недолго, и я ждал, что будет теперь.
В неизвестности я оставался считанные минуты. Начальник уголовной полиции вдруг вскочил.
— Ну что, надо полагать, Исбладсвикен приобрел для вас новую ценность? — спросил он.
— Не уверен, что «ценность» то слово,— ответил я.
Он будто и не слышал моей реплики.
— Думаю, надо сейчас же съездить туда,— сказал он, и мне показалось, что это — приглашение составить ему компанию.
Догадка попала в точку, и через десять минут я в третий раз за последние полсуток был на пути к мысу Блокхусудден. По дороге Веспер Юнсон листал свой черный блокнот и, выпятив губы, мурлыкал главную тему одного из моцартовских фортепианных концертов. Вроде и не очень фальшивил, а слух режет.
Мы наискосок спустились по траве к берегу. Веспер Юнсон сновал по пляжу, точно собака-ищейка, тыкая кончиком зонта в густую траву, а не то нырял в кусты или под какую-нибудь низкую, развесистую березку. И все время неутомимо напевал..
Что он искал? Я внимательно всмотрелся в узкую песчаную полосу у воды, скользнул взглядом по откосу. Мостки аварийной машины оставили там заметные вмятины, трава вокруг была истоптана пожарными и полицейскими. Чуть дальше уходили в воду роковые следы «мерседеса» Свена Лесслера. Я прошел туда и вновь с интересом стал их разглядывать. Совершенно верно. Теперь я обратил внимание на четыре впадины, из которых две, что пониже, располагались у самой кромки песка. Здесь можно было отчетливо различить узор протекторов.
Я осмотрелся. На залитом солнцем берегу ни души, только ближе к дороге, за белым кустом черемухи слышна все та же моцартовская мелодия.
— Господин Юнсон! — окликнул я.
Он вынырнул из-за куста, шляпа съехала набекрень.
— Что-нибудь нашли? — спросил он.
— Да,— сказал я, и он вперевалку, большими шагами заспешил ко мне.
Я показал ему в траве глубокие вмятины от колес.
— Браконьер не врал, и вот подтверждение. Машина некоторое время стояла здесь, прежде чем въехать в воду.
— Я еще утром заметил,— сказал он.— Эти ямки чуть ли не первое, что бросилось мне в глаза.
— Ясно,— буркнул я. Ловко он меня припечатал.
Веспер Юнсон вытащил свой блокнот, полистал.
— Из-за них вы и заподозрили, что со смертью директора Лесслера дело нечисто? — спросил я.
— Из-за них тоже,— с отсутствующим видом ответил он.
— А еще потому, что ручной акселератор был вытянут, а переключатель передач стоял на первой скорости, да?
— Да, в какой-то мере,— кивнул он. Затем поднял глаза.— Но это все косвенные домыслы, и только. Ну в самом деле, Свен Лесслер зарулил на берег — случайно или нарочно, намереваясь съехать в воду. Потом он заметил свою оплошность — или раздумал — и затормозил на траве. Хотел дать задний ход, но, одурманенный снотворным, нечаянно включил первую скорость, и машина устремилась в глубину. Насчет акселератора можно найти аналогичное объяснение: вместо того чтоб нажать, потянул его на себя.
— Так что же навело вас на серьезные подозрения? — не отставал я.
Он махнул зонтиком в сторону дороги.
— Карлссон с невестой пришли оттуда?
Я чуть не брякнул «здрасьте, я ваша тетя!», но вовремя прикусил язык и подтвердил, что так оно и было.
— Смотрите,— сказал он.— Около десяти машина остановилась здесь, на берегу. Убийца вышел и осмотрелся — вероятно, хотел удостовериться, подходящее ли тут место для осуществления преступного замысла. Потом он закурил сигарету или сигару — чего ему делать не следовало — и, по словам Лундбома, начал копаться в машине.
— Наверно, усаживал труп за руль,— предположил я.
Веспер Юнсон вскинул густые брови.
— Почему вы решили, что Свен Лесслер был уже мертв, когда «мерседес» ушел под воду? — спросил он.— У врача, по крайней мере, сложилось прямо противоположное мнение. Все симптомы указывают на то, что Свен Лесслер утонул.
— Так или иначе, он явно был оглушен,— сказал я.
— Без сомнения,— с легким сарказмом вставил Веспер Юнсон.
