ОНА: Я поставила.
Она: Убери, пройти мешают.
Она: А шпала под окном на хрена.
ОНА: На хрена, на хрена? Надо вот и на хрена.
Она: Ты часом не свихнулась, мать. Или ты все его бутылки собираешь.
ОНА: Не твое дело.
Она: Ну, мать, не серьезно это. Если я буду собирать от всех трусы, а девчонка нищенок потащит, нам же тут жить негде будет. Ты еще поезд, на котором он ездит, на вечную стоянку как памятник поставь.
ОНА: И поставлю, если надо станет.
Она: Ну ладно, не обижайся, я так вдарилась об эту батарею, а еще больше испугалась, что блядь прямо сердце ёкнуло. Смотри, что принесла. Эй, девчонка, ты хоть посмотри, чем люди живут, а то совсем опупеешь тута. Зюзьнем?! А?! Жрать охота, сил моих нет.
ОНА: Куда? Куда лезешь? Не тебе приготовлено.
Она: Да он еще когда придет, черт его знает, а мне...
ОНА: Не клич черта, тут будет...
Она: Да не кличу, не кличу, дай пожрать что-нибудь.
ОНА: Ну давай, только быстро.
Она: Одно мгновение. /Начинает раздеваться/.
ОНА: Ты чего?
Она: За нпаю еще. /Осталась в нижнем белье, садится к столу/. Я быстро, быстро.
ОНА: А эти чего сняла.
Она: Клипсы что ли? Не мои, у бабы одной взяла до завтра. Мало там в тарелку упадут, а они блядь стоят, как паровоз, понимаешь?
ОНА: А это?
Она: Да мужик продать дал.
ОНА: О! Кольцо мое.
Она: Кстати, возьми, могу толкнуть, если хочешь, правда много не потянет.
ОНА: Это мамино.
Она: Да что вы все мамино-папино. Принесла одна сегодня пальто кожаное, такую цену заломила - папино говорит, а покупателю, ему что не один пень, чье оно. Хоть этот самый..., в нем ходил. Он что смотрит, чтоб вид был и цена сходная. А то на прошлой неделе..., слушай, что за мясо? Его же не раздерешь. Небось своему мяконькое заготовила, а мне гавно всякое.
ОНА: Гавно? Не ешь.
Она: Ну кончай... Короче баба принесла ковер огромный, весь пол занял, да как вломит цену. Мы ей говорим: "Одумайся, тетя. Его же никто теперь за свою цену не купит." А она нет и все. Память об умершем муже... Блядь, нет вы видели. Память? А потом себе и другим нервы рвет и еще претензии предьявляет, что проценты за хранение с нее, бедной, большие взяли. Чай есть?
ОНА: Вон...
Она: Ну вы что, а обслужить нельзя по-человечески, по-людски, с уважением к личности, а? С улыбкой на лице. Здрасте, спасибо за покупку. Нельзя так? Вот этим мы и отличаемся от них, что она и износиловать себя так отдаст, что у насильника совесть проснется. Баба одна рассказывала, на кассе у нас работает. В ресторан пошла, сняла там мужика, ненашенского, какого-то ну узкоглазого. Ну что с пьяной бабы возьмешь. А он ее в номер и говорит, как достал свой...
ОНА: Что?
Она: Член! Что?
ОНА: Фу-у-у-у-у.
Она: Что фу? Что фу, ты дослушай сначала. А член вот такой.
ОНА: Такой не бывает.
Она: Вот ты, дура. Какой ей смысл врать. Вот такой говорю. Как у слона.
ОНА: Да, ну.
Она: Да ну, да ну. Я еще не такие видела. В поездах мужики фоткл продают, так там вообще вот такие есть.
ОНА: Во такие?!
Она: Такие, такие.
ОНА: Нема таких и не бреши.
Она: Ты думаешь, если у тебя не было таких, то и вовсе нет. Еще больше бывают.
ОНА: Ой.
Она: Да, что ты машешь, что машешь? Мне одна баба рассказывала, что зеки, те вообще надрезы на коже делают и шарики туда загоняют.
ОНА: Перестань.
Она: Да что перестань. Они там перекатываются во время этого. Кайф говорят невероятный. Если баба раз попробовала, то все, не отвяжется. Сучкой стелиться будет, только чтобы еще раз ее...
ОНА: Слушай, противно слушать, честное слово. Юбку где взяла?
Она: Не могу сказать - комерческая тайна.
ОНА: Прямо там тайна, небось с витрины носите, знаю я ваших.
Она: Чтоб ты знала...
ОНА: А померять можно...?
Она: Да ты своей задницей ее так растянешь, что потом не купит никто.
ОНА: Прям растяну калдыбалды. Ну даешь? Нет?
Она: Куда даешь? Померять бери... Ты что хахеля своего в ней приголубить хочешь?
ОНА: А что?
Она: Фигли тебе. Он после воздержания ее на части разорвет, а платить я буду.
ОНА: Да ну тебя, ну кофточку дай... Ну?
Она: .................
ОНА: Ну дай, а?
Она: Ну бери, бери.
ОНА: Ура-а-а-а-а-а!!! Я аккуратно, опрятно буду. Честно.
