– Пристрелян?
– Разумеется!
– Хорошо. С пистолетом, будем считать, порядок. Нож?
В набедренном кармане Синтии нашелся роскошно отделанный ножище от «Бримингетти» – инкрустация, кость, драгоценные камни, травленый узор на клинке. Приличная штука. Ну оч-чень приличная!
– Не пойдет, – тем не менее забраковал Геральт.
– Почему? – чуть не со слезами на глазах взмолилась Синтия. – Это же прекрасный нож! Один из лучших!
– Именно поэтому и не пойдет. Ведьмаки бродят в таких местах, где тебя легко прирежут за единственный камушек с рукоятки. Нож должен выглядеть так…
Геральт вынул и показал свой тесак. Простой – дальше некуда. Дерево и металл, больше ничего. Даже без резьбы на рукоятке.
Синтия знакомо закусила губу, вложила «Бримингетти» в не менее роскошные ножны и швырнула в открытый баул.
Тем временем из гаража рысцой прибежал один из людей; в каждой руке он нес по ружью. Синтия, совершенно не церемонясь, выдернула из кольца на его поясе нож – такой же простой, как и у Геральта.
– Этот пойдет? – и угрюмо протянула ведьмаку.
Тот осмотрел все так же критически. Нож был средненький. Но железо хорошее, заточен прилично, рукоятка удобная. Для Геральта по крайней мере.
– Ну-ка, прикинь к руке. – Он вложил рукоятку в ладонь Синтии. – Усиль хват.
Пощупал, пригляделся.
– Рукоятка толстовата. Но пойдет – отшлифуешь на стоянках. В карман.
Нож перекочевал на бедро Синтии.
– Ружья… Тут и думать нечего, вот эта помповуха. Как раз под тебя. Повернись.
Карман и лямки под ружье на костюме Синтии имелись и под выбранную помповуху подходили вполне.
– Три дюжины патронов к ружью, три обоймы к «Шульге» и с оружием все…
– У меня еще метательные ножи, – сообщила Синтия. —И револьверчик.
– Это – твое дело. Хочешь, бери, хочешь – выбрось. Каждый ведьмак обязан иметь ружьё, пистолет и нож. Остальное – по вкусу. Поехали по вещам. Третье. Что третье?
Синтия встретилась глазами с Геральтом и пожала плечами.
– Аптечка, – сказал ведьмак и назидательно воздел палец. – Стандартной вполне хватит.
– А у тебя нестандартная? – немедленно заинтересовалась Синтия.
– У меня ведьмачья.
– Так почему же мне стандартная? – с некоторой обидой спросила она.;
– Потому что ведьмачью тебе неоткуда взять. Это раз. И потому что ведьмачьи препараты тебя убьют – ты ведь не проходила испытание. Это два.
– Понятно.
Служанка даже не дождалась команды от хозяйки – аптечка заняла место рядом с ноутбуком.
– Четвертое. Предметы гигиены. Зубная щетка, паста, чистое белье. Полагаю, тебе не помешают еще и прокладки. Полотенце не нужно. Не нужна также и косметичка – зуб даю, она у тебя размером с чемодан. Можешь забыть и офене – это ведь коробка с феном, во-он в сумке? Да? Так вот, фен и косметичка в предметы гигиены не входят.
– Но…
– Никаких «но». Не согласна – до свидания. Синтия решительно шагнула к сумке, порылась там на пару со служанкой и присовокупила к уже отобранным вещам пакет размером с рюкзачок Геральта.
– Уменьшить втрое, – безжалостно велел ведьмак. Синтия выполнила и это. Когда она встала, из пока еще подкрашенных глаз ее текли слезы. По пока еще подрумяненным щекам.
– И не реви. – Геральт не знал жалости. – Чудовищам все равно, как ты выглядишь.
– Но ведь живым не все равно, – тихо возразила Синтия.
– Зато тебе все равно, что думают о тебе живые. Безразлично тебе это, поняла? Без-раз-лич-но. С сегодняшнего дня.
– Я поняла, – прошептала полуорка.
Наверное, она действительно поняла. Но слез не стало меньше.
– И еще одно запомни. Вероятно, ты полагаешь, будто мне тебя жалко. Что я – всего лишь строгий учитель, который поступает сурово лишь оттого, что есть такое слово «надо», а в душе он добренький и несчастную девочку жалеет. Так вот, чушь всё это. Ничуть мне тебя не жаль. Моя жалость умерла много лет назад в Арзамасе-шестнадцать. И потихоньку привыкай, что твоя жалость тоже умрет – где-
то там, впереди, в походе. Умрет жалость, сострадание, все умрет. Останется только умение ведьмака и безразличие ко всему, кроме города.
– Я запомню, – пообещала Синтия.
«Надо же, – подумал Геральт. – Упорная. Не отступается. Ладно, поглядим, что ты запоешь через недельку».
