«Хитро придумано! — бросал он едкие взгляды в окно. — Я, дескать, нож в руках не держивал, значит, как юный пионер свят…»
Проснулся сын — длинный, худой подросток, — прошел мимо Урванцева с отрешенным лицом и стал щелкать белыми клавишами радиоприемника.
«А сны Ваньке, пожалуй, веселые снятся. Надо бы спросить», — с унылой завистью подытожил Урванцев и позвал непривычно добрым голосом сына:
— Леня, в Свердловск поедешь со мной?
— Зачем? — тот, осоловелый со сна, неохотно покосился через плечо.
— В зоопарк сходим, — неуверенно ответил Урванцев. — Так пошастаем… Лампы какие-то тебе надобились.
— Хватился, — вмешалась жена. — Этих ламп-то он прошлой осенью добивался. Я тот приемник давно парунье под гнездо приспособила.
— Говорят, там на маленьких лошадях ребят катают, — хмурясь, продолжал Урванцев. — Поедешь?
— В одной тележке с ушатиками? — усмехнулся Ленька. — Мы с парнями в Заячью согру собрались. Белкин сказал, что стрельнуть даст.
— Егерь-то вам стрельнет! — затолкав чугунок в огненный зев русской печки, выкрикнула из кухни Маруся. — Оштрафует дак…
— Побьете друг друга, — вставил Урванцев и потянулся за чайником.
— Не бойся! — одной матери откликнулся Ленька. — Егерь-то к теще на похороны уехал.
— А задачи по алгебре решил?
— Вечером решу. Все равно к Саньке за учебником бежать, у меня страница выдрана.
Урванцев, обиженный непочтительным поведением сына, отдернулся от кружки с чаем:
— А зачем рвал?
— По литературе я пару вчера исправил, — Ленька опять мимо отца обратился к матери. — Теперь только тригонометрия… Никак не спрашивают.
— Ну и живите! — с тупым и тоскливым равнодушием Урванцев посмотрел в окно и вдруг оживился: за стеклом кто-то мелькнул, и снова осторожно забрякала калитка.
