* * *
Февраль. После этих слов так и хочется сказать: «Достать чернил и плакать».
Ибо не успел петух прокукарекать три раза, как Регина собралась замуж. Конечно, двадцать четыре года — не тот возраст, когда надо куда-то спешить, но если появился мальчик из приличной еврейской семьи, то почему бы его не взять? Тем более что летом Славик заканчивает Киевский институт инженеров гражданской авиации. А то, что он работает простым электриком на Школьном аэродроме, ему только в плюс — дурака не валяет и труда не боится. Нет, нет, таких женихов надо брать обеими руками и не задумываться.
Всё это Слава Львовна ненавязчиво пояснила Регине, для верности добавив, что если она и дальше будет перебирать харчами, то в результате останется старой девой. Как Роза, из тринадцатой квартиры. Переспелая ягода годится лишь на вино.
— Брала бы лучше пример с Дины, Осиной дочки, которая хоть и моложе тебя на три месяца, а уже год как замужем за зубным техником. А довод, что у жениха нос с горбинкой и он немного сутулится, спрячь в карман. Для семейной жизни нос не самое главное. Нечего привередничать… Ты тоже, — и тут бабушка для пользы дела слукавила, — неписаная красавица.
Регина колебалась, сравнивая Славика с другим претендентом, преподавателем курсов иностранных языков, который настолько нравился Шелле и Изе, что когда приходил в дом, неизменно получал приглашение остаться на обед. До тех пор, пока не признался, что женат, имеет двухлетнего сына, но ради брака с Регишей намерен подать на развод.
Суббота, 22 февраля 1986 года. Всевышний, как обычно, в этот день отдыхал, иначе бракосочетание отменил бы. Или перенес на другой день.
Не стыдясь слез, Изя протирал платком глаза и с грустью глядел на ликующих жену и дочь: как ни старался он отложить свадьбу хотя бы до майских торжеств — им приспичило ко Дню Советской Армии.
Свадьба, как и похороны, — время, когда собирается вся семья.
Даже если с соседями и друзьями наберется человек семьдесят, впоследствии обе стороны будут утверждать, что гостей было не менее ста, особо гордясь звонком дяди Яши из Нью-Йорка и тети Фриды из Чикаго, ибо с ними, то есть с их семьями, если бы они сидели за столом, было бы все сто пятьдесят.
— Но что делать? — рассуждала мама Славика. — Когда мы так разбросаны по свету! Зато Сёмочка, какой молодец, позвонил кому-то в Израиле, и мне занесли десять долларов… Что с ними делать, ума не приложу. Если их найдут, это же уголовное дело. Найти бы кому продать… Доллар, говорят, идёт один к пяти. Десятка — не бог весть какие деньги, но Сёме они легко не достаются. И если он сумел их от себя оторвать, то это о чём-то говорит. У вас нет, случайно, надёжного покупателя? — заговорщически поинтересовалась она напоследок, и тяжело вздохнула, услышав в ответ: «А кому эти доллары нужны?». — Да, вы правы. Я тоже так считаю. С ними кашу не сваришь.
Свадьба. К ней готовятся с трёх сторон. Третья, наиболее многочисленная, названная Славиком “массовка”, предпочитает в день свадьбы только лёгкий завтрак.
— Ты не очень наедайся, — напоминает Муся Тенинбаум Осе, как только открывает он утром холодильник, — не забудь, что вечером мы идём к Изе на свадьбу.
Бьюсь об заклад: подобную фразу в этот день повторяют во многих семьях, понимая, что большую часть денег, выделенных на свадебный подарок, необходимо в тот же вечер отъесть.
Мужей, дабы у них не случился голодный обморок, осторожно подкармливают бутербродами и поят сладким чаем. Они мужественно переносят лишения и, дорвавшись до стола, лихорадочно заполняют ёмкости…
Свадьба… Кроме вкрапленных в тосты двух ещё не забытых в народе слов «нахыс» и «лэхаим», о том, что она еврейская, говорит не многое. Разве что тихо плачет в центре стола Слава Львовна: «Я уже могу спокойно лечь и умереть, если дожила до этого счастливого дня», — принимая, как должное, возражения Регины: «Бабуля, тебе ещё надо женить правнуков», и оркестр срывается временами на не одобряемые властями «Семь сорок».
— Ты можешь достать оцинкованные трубы? — доброжелательно улыбаясь, Ося подошёл к присевшему отдохнуть жениху. — Я — Регинин дядя, — для верности добавил он и обнял счастливчика за плечо.
