Нумерат - страница 2

Шрифт
Интервал

стр.

С детства Вика Паскаль и Денис Тимошин поддерживали друг друга. Это была настоящая крепкая дружба (не любовь, а именно дружба – основополагающее уточнение). Вика, хоть и была помладше, всегда оставалась не по-детски серьёзной, рассудительной, надёжной. Её физическая хрупкость никак не вязалась с грубоватым голосом и намеренной хамоватостью: обычно в выражениях Вика не стеснялась и за словом в карман не лезла.

Денис даже мог бы назвать её мудрой, если б она порой не совершала поступки, слишком далёкие от понятия «здравый смысл». Да и сложить в уме трехзначные числа для неё казалось чем-то сверхчеловеческим, а уж если решить задачу без калькулятора – это безоговорочная Нобелевская премия.

Дополнительные занятия по математике, на которые Вика ходила по требованию родителей, не давали никакого эффекта. Даже известная на весь мир фамилия Паскаль ей не помогала. Любовь к цифрам закончилась для Вики где-то в третьем классе. Это понимали все, кроме тех, кому был нужен идеальный ребёнок.

Родители возлагали на дочь внушительные академические надежды и ждали от неё блестящих побед в математике. Она же упорно любила мировую литературу, философию, историю и обществознание. В общем, всю ту кашеобразную гуманитарную белиберду, не входящую в понятие «точные науки».

Вдобавок любую из своих реплик Вика приправляла цитатами из многочисленных прочитанных ею книжек. Сейчас она бы процитировала обожаемого Марка Твена, который утверждал, что «никогда не позволял школе вмешиваться в своё образование». С Викой было что-то подобное.

Денис же, как человек далёкий от размышлений о смысле бытия, терпеливо решал за подругу все задачки, что давали на дом. Порой он намеренно допускал пару ошибок, выполняя работу на «четвёрку», чтобы их уловку не раскрыли. Быть идеальным – слишком заметно, а им нельзя привлекать внимания. Такую жизнь они выбрали сами. И каждый – по своей причине.

Вика училась в восьмом классе, Денис – в десятом. Разница в возрасте никак не влияла на их дружбу. Единственное, что портило Вике настроение в последнее время, – переезд друга в Питер. Так решили его отец и кучка профессоров одного престижного питерского вуза, в котором Денису сулили блестящее будущее в роли учёного-математика: «Уникальные способности твоего мозга, юноша, нельзя пускать на самотёк. Ты же гений!».

Ага, как же. Гением Денис себя никогда не считал. Так, человеком с математическим складом ума. Всего-то. И если говорить честно, то тема переезда его тоже немало смущала. За себя он не переживал – в Питер, так в Питер – но вот мысль о том, что придётся бросить нелюдимую Вику на растерзание обществу и репетитору по математике, да ещё в маленьком захолустном городке, не давала ему покоя.

Вика не признавала своей уязвимости, как и любая непопулярная личность. С людьми она не ладила и всячески давала понять, что ей до них нет никакого дела. Люди отвечали ей тем же. Социальная изоляция подруги имела лишь один плюс – Вика умела хранить тайны и оставалась единственной, кому Денис осмелился доверить самое сокровенное. Он знал: такие, как Вика, секретов не выдают.

Автобус проскочил очередную пустынную остановку и повернул на главный городской мост. Грузная машина стремительно набирала скорость, раскачиваясь на выбоинах асфальта. Денис по привычке уставился в окно, водя взглядом по унылому городскому пейзажу, – и вдруг застыл от ужаса. На сером однообразном фоне мелькнула девушка в броском жёлтом платье. И всё бы ничего, но она перелезала через перила моста. Чёрт возьми, что она делает? Неужели собралась прыгать? Самоубийца? Или щекочет себе нервы?

Денис рванул к дверям и забарабанил по стеклу.

– Остановите, остановите! Стойте, откройте двери!

Секунда, другая, третья, четвёртая… Они сошли бы за час.

Автобус принял вправо, коряво вильнув, и затормозил. Распахнулись двери. Денис выскочил и понёсся к середине моста.

Девушка всё ещё стояла на краю, вцепившись в перила руками, и не отрываясь смотрела вниз, на реку. Длинные чёрные волосы трепал ветер. Незнакомка была одета совсем не по погоде – в лёгкое летнее платье, – а ведь на дворе холодное апрельское утро. Ну, точно: сумасшедшая.


стр.

Похожие книги