— Мне нравиться. Прямо как Альбус.
И довольно сощурилась.
Блондинка затряслась от еле сдерживаемого смеха.
— Лет сто назад, — помешивая в котелке кроличье рагу, начала делиться местной историей Лиэль, — занесло в наш Мир одного такого Альбуса. Он был строен, высок, рыж и в очочках. На поверку оказался магом, тут же начал швырять во все стороны огненные пульсары и требовал немедленно доставить его в ближайший филиал какого-то Зелёного Золота. Свет у него, видать, на золоте клином сошёлся. А так как проявился он в центре, аккурат у ратуши, в Южном торговом посте орков, то с ним даже пробовали поговорить и прийти к взаимному пониманию. Альбус же либо орочьих манер не знал, либо им не внял, но через час оказался напичкан транквилизаторами по самые ушки, погружён в искусственную кому и, под капельницей, на орочьей ладье, был отправлен в Тёмную Цитадель. Там Тёмный Властелин самолично обследовал предоставленную ему тушку, и выкинул Альбуса из этого Мира ко всем человечьим чертям. Аргументировал свои действия Его Темнейшество тем, что ему, в своё время, Фомы Торквемады за глаза хватило. Второго такого вот Фому его Мир может не пережить. Пусть даже этот новоявленный Фома, то есть Альбус, будет тщательно скрывать свои планы и будет действовать, как ему, Альбусу, кажется, только ради всеобщего добра. Эту историю, как и многие другие подобного же рода, можно прочесть в любом филиале Тёмной Цитадели. Всё запротоколировано и снято на цифровые камеры.
— Неправильно у вас всё как-то, — постановила Альба. — Я во многих книгах читала, что после переноса попаданцу должен первым делом встретить какой-нибудь старый дедушка маг, который всё попаданцу прояснит и цель перед ним на полочке поставит. И раз попаданец попал, то он обязательно кем-то избран и обязательно должен спасти дракона от злой принцессы. А сама принцесса злая потому…
— Что ей скоро на погребальный костёр, — подхватила Лиэль, — а замуж её никто так и не взял. Ах, горе-то какое! Прямо таки вообще!
— Была я замужем, — хмыкнула Альба. — Аж целых три раза. Ничего там хорошего всё равно нет.
— Вот и была ты там аж три раза, — уже откровенно веселилась Лиэль, — что готовить умеешь через раз.
Бледная дева тут же набычилась и пустила пар из ноздрей.
— Хорошо, хорошо, — Лиэль подняла руки вверх, — уговорила. Пока молчу в тряпочку. Едим и спать. Завтра будет завтра, завтра будет видно.
* * *
На относительное утро беглая наследница баронства Мирр принялась за потрошение своего хитрого вещмешка.
— О-хо-хо, грехи наши тяжкие, — тянула Лиэль, откладывая в сторону комплект по Миру шлятельного шмотья. Как то; сапоги на толстой подмётке, две пары носков к ним, штаны, рубаху и плотную куртку. Всё потёртое и якобы уже кем-то изрядно поношенное. Никто не заинтересуется.
Разбоя на дорогах и в городах людей не было, но мало ли что может случиться. А так две девки. Идут куда-то. Не порядок. Надо разобраться. И если с Альбой всё более-менее ясно, то Лиэль могут и в расход пустить, и матери вернуть. Смотря на то, развяжется ли у блондинки язык.
Блондинки…
Засунув палец в рот, была у неё такая нехорошая привычка, Лиэль прикинула так и этак, и толкнула всё ещё сопевшую Альбу в бок.
— Виталик, отцепись, — ответила та, и натянула спальник на голову.
— Я не Виталик, — прошептала на ухо бледной деве Лиэль, предвкушая новую веселуху.
— Петя, извини, — покаялась Альба, натягивая спальник ещё сильнее.
— И не Петя, — продолжила шептать Лиэль, добавив в голос немного хрипотцы.
— Лёша? Гена? Вася? — гадала Альба, явно загибая пальцы. — Я не хочу играть в угадайку!
— Я тоже! — воскликнула Лиэль, уклоняясь от резко вскочившей Альбы.
— Ах ты ж едрить твою налево! — обиженно взревела бледная дева со всего маху ударяясь о торчащий корень. — Не приснилось.
— Зато сладеньких мужчинок тебе приснился целый гарем, — заржала Лиэль.
— Язва, — отбила Альба, вновь залезая в бутылку и уютно там устраиваясь.
— Ещё какая, — согласилась Лиэль, садясь к вновь разгоревшемуся костерку. — Я тебе одежду подобрала. Переодевайся, свою мне отдашь.
За спиной блондинки утвердительно зашуршали спальником и лапником, служившим в прошедшую ночь довольно мягкой кроватью.
