На этот раз труп не пропадает — я за целый день съедаю чуть ли не половину, остальное делит троица моих знакомых. А вечером, когда мои мышцы уже немного успокаиваются, я снова сижу и пишу два текста одновременно. Контролировать не только письмо, а и несинхронное окунание кистей в чернильницу сложно, но я справляюсь, хотя и с частыми остановками и в результате на два текста трачу времени больше, чем потратил бы на них, выписывая одной рукой. Голова болит, личность словно раздваивается. В голове сразу две мысли, я воспринимаю сразу несколько чувств и обрабатываю больше информации. Это только начало, в идеале, я думаю, мыслительные процессы ускорятся в два раза. Главное не спешить, а то сойду с ума.
"Куда уж дальше?"
* * *
Расправив свои конечности, я улегся на траву. Мышцы расслаблено повисли, кое-где забившись, а кое где просто вызывая тупую боль.
— Есть еще один момент, — рядом, совершенно неожиданно, присаживается Кай. — Если ты когда-нибудь модифицируешь свое тело, то земля отвергнет тебя полностью, и будь ты хоть в сотню раз сильнее меня, ты не сдвинешь и пылинки. Я имею ввиду самое распространенное — татуировки и пирсинг. А еще любого типа модификации вроде операций.
— А что насчет шрамов?
— Это другое, — ответил Кай. — Есть очень тонкая грань между раной, нанесенной себе по доброй воле и раной, нанесенной тебе насильно или случайно.
— Ты так говоришь, как будто земле есть до этого дело. Типа она живая, — скептически поднял я взгляд в темное небо я.
— Ну во всех смыслах этого слова нет, — резонно сказал и спокойно склонил голову Кай, — но если взять научное обозначение жизни, то, в целом, да.
— Не беспокойся, старина, — я с удовольствием следил за скривившемся от прозвища лицом саннина. — Я точно не собираюсь татушек себе наставить. Никогда этого не понимал. Максимум — хна, браслеты, кольца и амулеты.
— Ну это вполне разрешенный джентльменский набор, кроме того, их можно использовать с пользой. Ладно, я оставлю тебя, с тобой, вон девчонка поболтать хочет, — ухмыльнулся Кай, одним плавным движением оказываясь на ногах.
Я скосил взгляд и с неудовольствием заметил идущую ко мне Хинату. Уже оказавшись рядом со мной, она протянула руку.
— Коснешься — умрешь.
Хината остановилась как вкопанная. Я лежал на боку, спиной к ней и моя реплика была для нее как гром среди ясного неба.
— Чего ты хотела?
Ни один нормальный человек после этого не продолжит разговор. Приблизительно, последующая реплика будет звучать: "Не-не, ничего, я мимо проходила".
Но! Хината продолжила!
— Я хочу поговорить, — выпалила она.
— Ну говори, — великодушно заявил я, перевернувшись на спину и закинув за голову руки.
Хината покосилась на мой торс. Но теперь она не смутилась и не покраснела. Она задохнулась и испугалась. Множество грубо заживших ран, в тех местах, где с меня снимали кусочки кожи, шрамы на руках. Но это все ерунда — был толстый шрам, начинавшийся около солнечного сплетения и прячущийся в штанах.
Хината замолчала, а ее взгляд так и уцепился в мои увечья.
— Откуда это? — едва выдохнула она.
— А, это, — картинно взмахнул рукой я. — после пары недель в Конохе.
— А кто это с..?
— Он не представился, — недовольно прервал я. — Это все?
— Наруто, так много времени прошло… — будто она и не заметила моего вопроса.
— Ага, два гребенных года, половину которых я провел в тюрьме, — лицо девушки вытянулось. — если бы не Шика, так бы там и сгнил.
Судя по лицу Хинаты, мои попытки перескочить на другую тему не увенчаются успехом. Можно было ее просто послать, но она еще моет пригодиться.
— Я часто о тебе вспоминала, — проговорила она так тихо, что приходилось вслушиваться.
— Что-то я не заметил результатов твоих "вспоминаний", — буркнул я себе под нос.
— …и было так тяжело без тебя. Будто исчезло солнце.
"У тебя и имя фамилия — "Солнце", мало?"
— Я подумала, может я смогла бы..?
— Стоп, стоп, стоп! — замахал руками я. — Ты мне, что, в любви признаешься?
Хината вспыхнула и опустила глаза.
— Прости, но видимо мы друг друга немного не поняли, тебя ждет Шикамару, — указал я ей в сторону леса и спокойно откинулся на спину.
