Я старался не замечать ее взгляды, но к несчастью начал возбуждаться…
— …Моя цель — спокойная и счастливая жизнь…
— Удзумаки Наруто, — ответил я, — мне нравится религия и ниндзютсу, не нравятся мне люди, которые лезут не в свое дело. А моя цель — создать мир, в котором никто не будет совать нос в мои дела.
Какаши вспыхнул, но сказать ничего не мог, хотя прекрасно понимал, что я послал его на три буквы.
— Ну что же. Теперь скажу я, — вновь "улыбнулся" Какаши, — Я люблю классическую кухню и собак, не люблю когда ученики считают себя умниками…
Ладно-ладно, уел, признаю.
— А моя цель — самосовершенствование.
Три кивка были ему ответом и он поднялся.
— Фух! Ну что же, кто за то, чтоб это отпраздновать?!
Надо ли говорить, что желающих отказаться не нашлось? Какаши повел нас в главный ресторан, где уже множество столиков было забито. Мы с Шикамару поздоровались с Чоджи, а потом присоединились к сэнсэю за столом.
Еда была вкусной и дорогой. Настолько вкусной, что я изменил себе и наелся до абсолютно не боевого состояния. Мой плоский живот теперь выпирал из-под праздничной красной рубашки, даже пришлось ослабить ремень.
Под конец трапезы и Сакура облокотилась на меня, абсолютно игнорируя мою руку, гуляющую по ее бедру. Шикамару же было даже лень притронуться к еде. Он съел мисо-суп и выпил чашку чая, а теперь сидел на стуле с таким видом, будто съел слона. Эх! Мог бы подняться, влепил бы ему по его самодовольной восковой морде!
Какаши отпустил нас уже под вечерок, когда солнце начало становиться рыжим. Я, с Сакурой на плече, отправился в сторону квартирки, а Шикамару в другую. Урод! Я видел как за поворотом он прекратил строить из себя переевшего мальчика и запрыгнул на здание.
А Сакура пошла со мной в квартиру. Ее состояние легкого переедания отключило ее логическое мышление, так что она умиротворенно опиралась мне на плече.
Ну хоть квартиры я мог не стыдиться. Да, тесная, но зато чистая, стены и пол обложены гладким деревом. Кровать большая и аккуратно застеленная, кухня и ванная оборудованы хорошо…
Мы с Сакурой уже были переевшими, так что на кухню, почтить гостевые традиции, мы не пошли.
Вместо этого мы сидели на моей кровати и целовались. Как только она обхватила меня и запустила пальцы в волосы, а я положил ей руку на грудь, вся моя тошнота выветрилась. Она испуганно метала глаза в стороны, но не прекращала поцелуй — все-таки я уже наловчился и ей явно было приятно.
Вскоре я расстегнул ее ужасный сарафан и он улетел на пол. Она уже мало что соображала, так что принялась расстегивать мне рубашку. Пуговицы ее злили, и она умудрилась оторвать парочку… Ну ладно, куплю новую, право уже пора — маловата становится.
После снятия рубашки, она все косилась на мои руки и торс. Нет, я конечно в последнее время много бегал, но я не думал, что высушусь настолько, что ее глаза будут блестеть восхищением. Ради Бога, нравится так нравится.
Затем пришлось на секунду оторваться, чтоб снять с нее белую футболку. За пару секунд я избавил ее от лифчика и повалил на кровать.
Сквозь короткие шортики уже чувствовался ее жар и влажность. Шортики тоже не преминули полететь на пол. Тут она попыталась отстраниться. Э нет! Слишком уж сильно она меня завела.
Пару минут она брыкалась, а затем начала плакать. Мои поцелуи в шею и сентиментальная дурь, в которую я и сам не вслушивался, успокоили ее и через минутку я ворвался в нее.
Тут она уже улыбалась, хоть из глаз ее текли слезы. Я остался невозмутимым, хотя внутри меня разрывали потоки эмоций. Это было здорово.
Первый раз был недолгим, но на нем все не закончилось. Я продолжил работу пальцами, она неожиданно осмелела и устроила пикантное развлечение губами и языком, а когда я отдохнул, это произошло еще раз.
После нашего поочередного приема душа, мы лежали на кровати и смотрели в потолок.
— Я люблю тебя, Наруто, — прошептала она.
— Ога, — сонно ответил я.
— А ты?
— Я томат, — зевнул я.
— Ты занимался сексом с девушкой и это не вызвало у тебя никаких чувств? — она не злилась, а лишь грустно улыбнулась.
— Почему же? Мне понравилось, ты клевая…
