- Первый раз вижу зомби-гомосека, - честно признался Сашка, оценив внешность оппонента. - Отвали, противный, ты меня не возбуждаешь.
С этими словами он сжал кулак и без затей двинул в уродливую морду Ногебатора - так, как велел ему опыт десятков потасовок, через которые Сашка прошёл в реальной жизни. Конечно, крутым рукопашником он так и не стал - руки, главный инструмент, нужно было беречь, - но в обычной драке хватало и этого.
Единственным видимым эффектом сего действа, если не считать мотнувшейся башки неприятеля, явился ряд надписей, гласивших, что броню Ногебатора его удар не пробил и урона не нанёс. А сам зомбак глумливо расхохотался.
- Чё ржёшь, лошадь потасканная? - Сашка, припадая на раненую ногу с дебафом «хромота», сделал шаг назад и вытащил свою «хряпу» - так он окрестил орочий тесак. - Сена мало? Н-на!
Лезвие описало дугу и впечаталось в макушку нежити без всякого видимого эффекта. Хохот стал ещё громче.
- Значит так, нубас, - сообщил Ногебатор, отсмеявшись. - Ща ты отправишься на перерождение, а когда вернёшься в игру - советую тебе стать повежливее, а то останешься жить на кладбоне. Ясно?
Не дожидаясь ответа, зомби исчез, и тут же спину Сашки пронзила ослабленная игровыми фильтрами боль от вонзённых кинжалов. В силу специфики профессии при входе в Барлиону со Снегова не стали требовать прохождения психологических тестов для возможности снятия фильтров на негативные ощущения, и он, исключительно для общего тонуса, поставил уровень боли на двадцать процентов, а удовольствия, как и все, на сто. Благодаря этому удар кинжалов был ощутимым, но не особенно болезненным, мир потемнел, возникло системное сообщение о том, что в связи со смертью персонажа доступ в игровой мир закрыт на двенадцать часов, и появился таймер обратного отсчёта.
Откинув крышку капсулы, сержант перевалился через край и уселся, подперев кулаком подбородок.
- Как соска подловили, - мрачно признал он, после чего одним нецензурным словом причислил «Ногебатора» к стану сексуальных меньшинств - причём к пассивной части, - и пополз на кухню к холодильнику, лечить уязвлённую гордость.
Двадцать минут спустя, приняв на грудь бутылочку светлого, он позвонил Моране.
- Жек, представляешь, - без предисловия начал он, едва его подруга взяла трубку. - Меня дохляк отработал! Как последнего сопляка подловил!
- Ногебатор? - уточнила подруга мрачным голосом.
- Он самый, штырь ему в забрало! А что, знакомый персонаж? - Сашка кинул пустую бутылку в мусорку.
- Да я заметила, что ты помер, пошла ресать, а там это чмо.
- Тебя хоть не тронул? - осторожно уточнил сержант.
- Сам как думаешь? Начал возбухать про то, что если хочу нормально играть, а не бегать с кладбища, должна ему в ножки кланяться и бабла отсыпать. Я ему объяснила, куда он может пойти с такими заявами, ну а дальше понеслось.
- Отработал? - виноватым тоном спросил Сашка.
- Руки кривоваты, - в голосе Женьки появились самодовольные нотки. - Был бы рукастым игроком - не гонял бы мелочь в нуболокации. Я ж хилер... - услышав вежливое «гхм» Сашки, она пояснила, - лекарь. Щиты, лечение, уменьшение входящего урона, сэйв-абилки, манареген - я своего персонажа затачивала строго как лекаря. Так что Ногебатору этому не хватило дамага меня слить, даже при такой разнице уровней, но и мне его бить было толком нечем. В итоге минут двадцать он меня пытался проковырять, а потом свалил. Только-только из игры вышла. Заходи, ресну, не нужно будет ждать полсуток.
- Ща, пять минут, - Сашка буквально втянул в себя остатки пива из бутылки и вновь влез в капсулу.
Таймер сменился надписью «Игрок Морана Обалдевающая хочет вас воскресить». Нажав высветившуюся кнопку согласия, Сашка вновь оказался в игре.
Ничто на берегу речушки не напоминало о недавнем бое: ни крови, ни его тела. Тишь, да благодать.
- Надо, наверное, перебираться в другую локацию, - сообщила ему возвышающаяся рядом троллиха. - Этот обмудок качаться не даст. Или, - помедлив, предложила она, - Можно сгенеряться в какой-нить фантастике. Тебе всё равно скучно было.
- Зато сейчас враз повеселело, - откликнулся Сашка, - Мурлин, ко мне!
