Неприятную беседу прервало появление миссис Гендерсон. Суперинтендант пригласил учительницу в кабинет и зарегистрировал ее жалобу на неизвестное лицо, приложив к делу полученные ею письма с угрозами. После этого Болтон отпустил вдову, сказав на прощанье:
— Миссис Гендерсон, если Мелвин Дэвис и вправду убийца вашего мужа, мы поймаем его, даю вам слово. Но, повторяю, в ваших же интересах ничего не форсировать. Я жду от вас терпения и доверия.
Не заботясь о том, что подумает Болтон, Мортлок вышел вместе с Джойс. В трауре молодая женщина казалась ему еще прекраснее. Инспектор уговорил ее выпить с ним чашку чаю. Когда они расположились за столиком друг против друга, Крис начал пылко уверять Джойс, что она может полностью рассчитывать на него.
— Я сомневаюсь, что суперинтендант искренне верит вашим обвинениям против Дэвиса. Он усматривает в этом, уж не знаю какую, экзальтацию…
— Но почему он отказывается мне верить? Разве смерть моего мужа — не достаточное доказательство?
— Пока мне не хотелось бы говорить о своих подозрениях. Удовольствуйтесь тем, что я вам верю. Клянусь, миссис Гендерсон, я изобличу Мелвина Дэвиса, даже если это будет стоить мне карьеры!
Джойс взглянула на него, и Крис прочитал в ее глазах нежность. Это потрясло инспектора.
— Как я благодарна вам за сочувствие!.. Но с какой стати вы станете ради меня рисковать своим положением?
— Во-первых, у нас с Дэвисом старые счеты, а во-вторых…
Он смущенно запнулся.
— Да?
И Крис решился открыть ей истинную причину:
— С той первой встречи я непрестанно думаю о вас. Мне нужно видеть вас, говорить с вами…
Покраснев, Джойс попыталась заставить его умолкнуть:
— Но, инспектор…
— Меня зовут Кристофер. Крис — для друзей.
— Но я всего лишь сорок восемь часов как овдовела!
— Поэтому я и прошу лишь о дружбе.
— Моей? Но она вам принадлежит, инс…
— Крис, пожалуйста!
Миссис Гендерсон улыбнулась.
— Хорошо, пусть так. При условии, что и вы будете называть меня просто Джойс.
— С радостью.
— Откровенно говоря, Крис, я не понимаю, что вас так привлекло в моей особе… Во мне нет ни красоты, ни элегантности… Обыкновенная женщина, ведущая самое заурядное существование… Что тут интересного?
— Вы — женщина, какую я всегда хотел встретить!
И Мортлок рассказал о себе. О неудачном браке со Сьюзан, о постоянно терзающей его горечи. Джойс сочувственно слушала.
— Вы, конечно, хороший человек, Крис, но не позволяйте воображению увлекать вас слишком далеко. Постарайтесь видеть вещи такими, каковы они есть. И из меня не создавайте идеала, наделяя несуществующими достоинствами. Я уже говорила вам это. При всех его слабостях я любила Ларри. Он умер не своей смертью, и эта несправедливость меня возмущает. Теперь я могу выразить преданность мужу только одним способом — добившись наказания убийцы.
— Я вам помогу!
— Знаю, поэтому и слушала вас, хотя вы немного отвлеклись от предмета разговора, не так ли? Но вы сделали это очень мило. К чему скрывать? Никто за мной никогда не ухаживал и… и это приятно. Пожалуй, сегодня вечером я внимательней погляжу в зеркало, с чуть большей верой в себя. Спасибо вам за это.
Договорились, что Крис будет постоянно держать Джойс в курсе расследования. Если потребуют того обстоятельства, они встретятся, но сейчас молодой женщине надо особенно стараться не шокировать соседей. Она ушла, и Крис поклялся остаться старым холостяком, если не сможет жениться на Джойс.
В эту ночь он заснул, мечтая о том дне, когда Джойс Гендерсон станет Джойс Мортлок.
На следующий день, в час аперитива, когда Мелвин Дэвис весело болтал со старыми друзьями, неожиданно явился агент Скотленд-Ярда и срочно вызвал его к суперинтенданту Болтону. Скрывая тревогу под жизнерадостной улыбкой, Мелвин вошел в кабинет, где его ждали Болтон и Мортлок.
— Привет, супер… привет, инспектор.
Полицейские не ответили. Дэвис протянул Болтону руку, но тот не обратил на нее внимания. Зато Крис тут же подметил тревогу на лице бывшего гангстера. В целом он выглядел уныло, красавчик Мелвин. Лицо изрезали глубокие морщины. Налитые кровью глаза выдавали больную печень закоренелого любителя выпивки. Пальцы, унизанные перстнями, слегка дрожали. От пьянства? Или от страха?
