Еще одним направлением работы Музея стало организация художественных выставок. От художников не было отбоя. Университет не брал с них денег за предоставленные под выставку помещения, а Музей не брал комиссионные за проданные картины. Картины вешали в Конференц зале, где проходили защиты диссертаций, чтобы скучающие профессора могли разглядывать нюшек и более продуктивной использовать время, отведенное для речи диссертанта. Искусствоведа Марью Андреевну Репу в Музее держали на полставки для оформления выставок. Только она могла грамотно расставить по стенам картины. Другие умели рисовать. Ее работа заключалась в том, чтобы объяснять нарисованное людям далеким от искусства: где хорошая графика, а где отвратительное масло.
- Как вы правильно заметили, гусарский полковник Давыдов в народном костюме сохраняет жизненную теплоту, - рассказывала Марья Андреевна очередной группе товарищей.- А вот голландский натюрморт. Hа голландском натюрморте всегда много рюмок, которые партийные работники предлагали закрасить во времена сухого закона. - Hестандартное искусство Мария Андреевна характеризовала так :"Мы живем в обществе, где постройки и мысли напоминают фаллические символы. Что такое ассоциативное искусство? Смотришь на пейзаж, а видишь все то, о чем думаешь. Андервотер - не фамилия, а направление в живописи."
Создание экспозиции выставки ответственный и кропотливый труд. Искусствовед уединялась на два часа в выставочном зале, никого туда не пускала и в одиночестве творила прекрасное. Затем вместе с сотрудниками Музея она приступала к главному - к развеске картин на стены. Бедный сотрудник по двадцать раз проделывал свое восхождение на вершину стремянки и обратно, так как Марии Андреевне нужен был чистый фон, чтобы оценить прямо висит картина или не очень. При этом она напевала.
- Ах, музыка - искусство из искусств. Ужасно помогает в смысле брака.
Если ей не хотелось почему-то петь, то Марья Андреевна начинала рассказывать по ходу дела похабные анекдотцы, которые ей самой похабными не казались, но эстетически грамотными.
Когда выставка была готова, первым делом на нее запускали Ректорат, устраивали презентацию, Марья Андреевна произносила пламенную речь о том, как правильно воспринимать сие искусство. Hаибольший общественный резонанс получила выставка работ художника-евангелиста Луки Андеграундского. Он работал в стиле автора самых больших картин в стране и был его любимым учеником. Лука хорошо набил себе руку на библейских и исторических сюжетах (темах). В него забили гвозди и за ушки повесили на стены. Hа дверь Конференцзала приколотили кнопками девиз всей выставки: "Светлая память жертвам искусства".
Идущие мимо по коридору сотрудники Университета не могли не прослезиться и не зайти, видя такую призывную надпись. Выставку открывал автопортрет самого Луки Андерграундского, плохо выбритого с красным носом, относящийся к запойному периоду его творчества. Дальше шло полотно "Пустыня Сахара. Зимний Пейзаж." - отчет о его творческой командировке к братьям арабам. Рядом висели картины на библейский сюжет: "Авраам рождает Иакова и закладывает Исаака Богу", "И.Христос и 12 опоссумов". Историческую серию открывало эпопейное полотно под названием "Обмен семейным опытом". В правом углу картины был изображен Иван Грозный и его семь жен. В левом углу Генрих VIII в окружении своих шести жен. В произведении присутствовал глубокий символизм - перевес в одну жену решал исход дела в пользу русских в историческом споре Восток - Запад, хотя скептики, рассматривая картину, припоминали Абдуллу с его гаремом.
Экспозицию завершал триптих, который являлся шедевром и пиком всего творчества Луки Андерграундского. Как и положено триптиху, он состоял из трех картин. Первая называлась "Василько Ростиславович побивает английских рыцарей на турнире". Вторая - "Василько Ростиславович трахает Английскую Королеву". Третья - "Василько Ростиславович со своим сыном Ричардом Львиное Сердце". В книге отзывов появилась запись, что наибольшее впечатление на посетителей выставки произвело полотно "Сукин и сын", хотя картины с таким названием на экспозиции не числилось. Посетители постоянно спрашивали у сотрудников Музея, что означают подписи под картинами: "Б на Х?". Безобидное "бумага на холсте" никак не приходило на ум. Лука Андерграундский собственной рукой написал и повесил ценник с указанием точной стоимости каждой картины. Когда Проректор по учебной работе, любитель и знаток нестандартного искусства узнал стоимость шедевра с библейским сюжетом - три тысячи долларов, хотя никто более ста пятидесяти не давал, то он высказал убеждение, что в ближайшие пятьдесят лет эта картина останется в личной коллекции автора, и посмертно тоже - прибавил к сказанному Коля Прямилов. Через месяц Лука забрал свои картины и уехал выставляться в Карнеги-Вестибюль.
