Нож - страница 218

Харри узнал голос Моны До, криминального репортера «ВГ»:

– Разве Винтеру не стоило прийти сюда и объяснить, каким образом они в Крипосе позволили Финне обвести себя вокруг пальца?

Катрина наклонилась вперед, к лесу микрофонов:

– Наверное, Винтер сделает это на пресс-конференции в Крипосе. Полицейское управление Осло перешлет ему всю новую информацию, которая имеет отношение к делу Ракели Фёуке. Но мы сегодня собрались здесь прежде всего для того, чтобы поговорить об убийстве Свейна Финне, потому что этим расследованием будем заниматься только мы.

– Но как вы можете прокомментировать работу Винтера? – не отставала журналистка. – Ведь Крипос официально обвинил в убийстве невиновного – погибшего полицейского из отдела убийств, между прочим вашего подчиненного.

Харри увидел, как Катрина замерла, прежде чем ответить. Сглотнула. Собралась. И снова заговорила, четко выговаривая каждое слово:

– Ни я, ни Полицейское управление Осло не критикуем работу Винтера и его подчиненных. Скорее наоборот, надо сказать им спасибо: один из следователей Крипоса, Сон Мин Ларсен, принимал активное участие в установлении личности вероятного убийцы Ракели Фёуке. Последний вопрос. Да?

– Газета «Дагбладет». Вы сказали, что у вас пока нет подозреваемых в убийстве Финне. У нас имеются источники, утверждающие, что ему угрожали другие отбывшие свой срок заключенные. Полиция занимается этой версией?

– Да, – ответила Катрина Братт и посмотрела на Кедзиерски.

– Позвольте поблагодарить всех вас за то, что пришли, – произнес он. – Время следующей пресс-конференции еще не назначено, но мы…

Харри подал сигнал бармену, что звук можно выключить.

Он увидел, как Катрина встает. Вероятно, сейчас она отправится домой. Интересно, кто сейчас сидит с Гертом? Он вспомнил ребенка, который лежал в переносном автомобильном кресле, улыбался, не спал и смотрел на Харри, пока тот нес его по улицам города. Когда он позвонил в квартиру Катрины, то почувствовал, как его крепко ухватили за указательный палец, и посмотрел вниз. Крохотные беленькие пальчики держали его палец, как бейсбольную биту. Ярко-голубые глаза отказывали ему в праве уйти и оставить его здесь в таком положении. Они говорили, что теперь Харри в неоплатном долгу перед ним. И когда Харри стоял в темной подворотне на другой стороне улицы и смотрел, как Катрина выходит из дома, он чуть было не шагнул в свет уличных фонарей. Чуть не рассказал ей все. Чуть не позволил ей принять решение за себя и за них обоих. За всех троих.

Харри выпрямился на барном стуле.

Он увидел, что бармен поставил рядом с ним на стойку бокал с коричневым содержимым. Харри колебался.

«Всего один бокал. – Он знал, что это говорит голос, к которому нельзя прислушиваться. – Тут и думать нечего: ты заслужил маленький праздник; ну же, вперед!»

«Нет».

«Как это „нет“? Ладно, если не хочешь отметить победу, то прояви, по крайней мере, уважение к умершим и выпей за них, ты, бессердечный урод!»

Харри знал, что если вступит в дискуссию с этим внутренним голосом, то проиграет.

Он посмотрел на табло с расписанием вылетов, потом вновь перевел взгляд на бокал. Катрина наверняка отправилась домой. А что, если выйти отсюда, взять такси и снова позвонить в дверь? И на этот раз ждать ее на свету. Восстать из мертвых. Почему бы и нет, он ведь не может прятаться вечно. Тем более какой смысл скрываться теперь, когда с него сняты все подозрения? И тут в голове у него промелькнула какая-то мысль. В машине, подо льдом реки, было что-то важное, но это ускользнуло от него. Вопрос в том, что он может предложить Катрине и Герту. Чего больше принесет в данном случае правда – вреда или пользы? Черт его знает. А может, он вообще придумывает эти дилеммы, чтобы найти повод сбежать? Он вспомнил маленькие пальчики, обхватившие его указательный палец, командирский взгляд. Размышления Харри прервал телефонный звонок. Он посмотрел на дисплей.

– Это Кайя.

Ему снова показалось, что она где-то рядом. Хотя, возможно, Тихий океан не так уж и далеко, в конце-то концов.

– Привет. Как твои дела?

– Работаем круглые сутки. Я только что проснулась, проспала четырнадцать часов. Стою перед палаткой на пляже. Сейчас восходит солнце. Оно похоже на красный воздушный шар, который надувается, скоро оторвется от горизонта и взлетит.