— А против течения нельзя?
— Раньше я думал, что река слишком мощна для того, чтобы плыть против течения. Встретил тебя, понял — можно и против… — Подумал, сказал осуждающе: — Но это неправильно.
— Опустим. О чем ты еще говорил? Расход Времени?
— Да, и расход тоже.
— Это-то как?
— Я вижу, как наполнено Время человека. Вижу соотношение Времени и событий, которые в это время произошли.
Если продолжать аналогии с рекой, то наполненность — это глубина под плывущим. Плывешь неглубоко — живешь неполно. Мало событий в личном Времени — движение тратится впустую. Время этого не любит.
Своеобразная трактовка понятия «КПД» — коэффициента полезного действия.
— Оно же может замедлиться для этого человека.
— Может. А может — и нет. Мы слишком просты, чтобы понять мотивы Времени для осуществления им перемен. Мы можем только наблюдать и повиноваться. Время мудрее нас.
— Но ты способен предсказать, сколько кому осталось жить?
— Сколько — нет. Мы же не измеряем Время, как странно делаете вы. Но как — могу. Вижу отношение Времени к каждому конкретному человеку. Вижу состояние его личного Времени. Опять же — река. Вижу, где он плывет — близко к берегу, цепляется за коряги, или в фарватере — обгоняет всех.
— Хорошо. Теория ясна. Но как ты все это видишь? Как чувствуешь? И почему только Хранители могут чувствовать Время? А все остальные — нет?
— Кому-то дан тонкий слух — он музыкант. Кому-то сильные руки — он каменщик. Кто-то видит суть вещей и может ее изменять — он строитель машин. Кто-то чувствует Время — он Хранитель. А как… Опять про реку: ты суешь руку в воду и сразу понимаешь — теплая она или холодная, видишь — чистая или с песчаной взвесью, чувствуешь — быстро ли течение. Я подхожу к человеку и знаю все о его Времени.
— А он понимает, что к нему подошел Хранитель.
— Верно. Мне непонятно, как это можно не чувствовать, но раз ты утверждаешь…
— Да, уж поверь… Еще один вопрос, Хранитель. Он может показаться тебе странным, но я его все-таки задам.
— Задавай, послушаю.
— Ты не чувствуешь грядущих грандиозных изменений Времени? Не ощущаешь ничего необычного рядом, близко?
— Ты о чем-то знаешь и хочешь у меня проверить свое знание?
— А хотя бы и так.
— Тебе, коллега по Времени, я скажу. Скажу то, что ни один Хранитель не скажет никому на свете. Даже Оракулу. Да, мы все чувствуем это. Чувствуем приближение реки к водопаду. После него тоже будет река, но уже другая, и без многих из нас.
— Ты говоришь это только мне?
— Да. Никто другой не воспримет сказанное спокойно — как воспринял ты. Тебе все равно, ведь ты явился в мир уже после этого.
— Ты не знаешь, что именно случится?
— Даже Оракул не в состоянии предсказывать будущее. Я чувствую изменение Времени, как ты слышал бы шум водопада, плывя по еще спокойной реке. Ты не знаешь — сразу за поворотом водопад или еще плыть и плыть. Ты просто знаешь, что он есть. И что рано или поздно ты до него доплывешь.
События во Времени — не наше дело, пришелец. Мы всего лишь — Хранители Времени.
Они проговорили до вечера. О разном. Смеялись, пили вино, вежливо обходили неудобную тему будущего, подробно вникали в мелочи бытия Хранителей Времени…
Вернулись Ной и Сим, женщины приготовили ужин, за которым всем тоже было весело, и не нашлось места больше ни одной серьезной теме. Но Хранитель и Смотритель понимающе переглядывались, как бы продолжая безмолвный диалог о Времени — самой великой и бесконечной среде, в которой обитает столько всего — большого и малого, масштабного и ничтожного, что и разговоры эти заумные, и непомерно длинные шумерские жизни, и даже всемирный потоп…
(о котором знал Смотритель и догадывался Хранитель)…
не что иное, как просто щепки, плывущие по реке с разной скоростью.
А утром в комнату Смотрителя постучался Ной:
— Проснулся? Можно к тебе?
Смотритель только встал и, как часто поутру после долгого застолья, пока еще был маловнятен и рассеян.
— Я вот что… — Ной тоже был маловнятен, — знаешь… решил тебе рассказать…
— О чем? — поинтересовался Смотритель, смутно догадываясь.
— Мне Хранитель вчера сказал, что ты уже все вспомнил и теперь снова вроде как полноценный Хранитель Времени.
