– Я объяснил, почему ты не можешь переехать в город. Дом назначен на продажу. Я объявил о продаже после нашей с Бэннер помолвки. Мы собирались переехать на ранчо.
Ванда презрительно рассмеялась.
– Никогда не забуду, какое было у нее лицо. Благонравная мисс Коулмэн. – Ванда принялась кривляться, изображая жеманную барышню. – Эдак вот выступала, задрав нос.
Гримасничала она забавно, Грейди даже испытывал от этого щекочущее нервы наслаждение. Ему давно казалось, что Коулмэны чересчур много воображают о себе и не мешало бы сбить с них спесь. Особенно Росс. Проклятый Росс, на свадьбе он выставил его дураком. Как смел он угрожать! Грейди никогда не забудет и не простит этого.
– Получили свое. Запомнят они день свадьбы, правда, миленький? – Ванда бочком подобралась к Грейди и провела рукой по ширинке его брюк. Он отпихнул ее. – Коулмэны запомнят Бернсов, правда, мой сладенький? Они и тот долговязый блондин, что тыкал в тебя пистолетом. – Лицо Грейди побагровело от негодования. Ванда хихикнула. – Как, ты говорил, его имя?
– Лэнгстон, Джейк Лэнгстон. – Грейди подошел к столу и, не обращая внимания на дохлых белок, поднес стоявший рядом кувшин к губам и отпил большой глоток обжигающего самогона Догги.
– Джейк Лэнгстон, – мечтательно повторила Ванда, щурясь и облизываясь. – М-м-м-м. Может, он и друг Коулмэнов, но я бы не прочь…
Догги резко перегнулся через стол и отвесил дочке оплеуху, голова ее мотнулась назад.
– Заткнись! Ты теперь замужняя и не смей болтать, как шлюха, а то я подпорчу тебе физиономию, нечем гордиться будет.
Ванда съежилась, утирая струившуюся из губы кровь.
– Ничего я такого не имела в виду, папуля.
– Я есть хочу, давай примемся за белок. Грейди, ты остаешься ужинать.
– Не могу, я…
– Остаешься, я сказал, – негромко повторил Догги, но в его скрипучем голосе было больше угрозы, чем в ином крике. Маленькие блестящие глазки под кустистыми бровями исступленно горели. Он злобно улыбнулся – изо рта потекла табачная жижа. Пододвинул Грейди кувшин. – Выпей еще и объясни мне, почему Ванда не может жить с тобой в городе.
Вконец расстроенный, Грейди тяжело опустился на расшатанный стул.
– Одна семья хочет купить у меня дом. Зачем Ванде переселяться туда, раз все равно скоро выезжать?
– Не продавай его! – распорядился Догги, жадно отпивая из кувшина и утирая рот грязной пятерней.
– Это непросто.
Догги со стуком поставил кувшин обратно на стол в липкую лужу застывшей крови. На полуразрушенном крыльце Ванда свежевала тушки. Потроха она швыряла своре злобно грызущихся шелудивых псов.
Грейди затошнило. Никакие силы ада не заставят его жить с этими подонками. У него не было выбора, его вынудили жениться. Священник стоял рядом, а пистолет Догги, выражаясь фигурально, а может, и буквально, щекотал ему спину. Ему пришлось обмануть их, пообещав переехать с Вандой в город. Больше отговорки не действовали.
Надо что-то предпринять. Так и с ума недолго сойти. Они ограбят его. Доведенный до крайности, Грейди готов был на самые отчаянные меры, только бы вырваться из капкана.
* * *
Решение было принято, и Бэннер взялась за его осуществление. Они с Лидией упаковали все необходимые, по их мнению, на первое время вещи. Ящик погрузили на повозку, чтобы переправить через реку.
– Что толку им так лежать? – размышляла вслух Бэннер, выбрасывая кучу любовно вышитых и сложенных наволочек и полотенец из сундука с приданым. – Лучше использовать их.
– Что ты теперь испытываешь к Грейди? – спросила Лидия. – Ты знаешь, его заставили жениться на той девице, Бернс. Об этом говорят в городе, Росс слышал, он вчера ездил туда.
Лидия сидела на полу и упаковывала надушенное лавандой белье в сундучок. Бэннер покрутила вышитый уголок наволочки.
– Ничего я не чувствую, мама. Странно, правда? А ведь думала, что люблю его. Полагаю, что-то осталось. Мне жаль, что его жизнь разрушена. Сперва я злилась, теперь же как-то пусто внутри, и только.
Бэннер вздохнула и потупилась. Лидия сжала ее руку.
– Ты поступаешь правильно. Твоей вины в случившемся нет, и ты не должна сдаваться. Я горжусь, что ты моя дочь.
