– Что это?
Трое мужчин, надрезавших корове ухо, чтобы пометить ее, выпрямились. Они застыли на месте, а корова тем временем выпуталась из веревок. Рэнди первым произнес вслух вопрос, возникший у всех.
– Похоже на три пистолетных выстрела, – предположил Пит.
– Так оно и есть. – Джейк помчался к Бурану, привязанному за изгородью, и пролез под колючей проволокой. Заметив, что остальные следуют за ним, он приказал: – Оставайтесь здесь. Выстрелы доносятся от дома. Если Джим или я через пять минут не вернемся, пусть один из вас переправится через реку и позовет всадников из Излучины, а другой подкрадется к дому и посмотрит, что там происходит.
Он вскочил в седло и пришпорил жеребца. Тот помчался галопом. Всего несколько минут назад Джейк послал Джима в сарай за клещами. Может быть, парень выстрелами звал на помощь? Не случилось ли чего-нибудь с Бэннер?
Эта мысль гремела в мозгу под топот копыт. Ворвавшись во двор, Джейк увидел, что случилось именно то, чего он боялся. Ковбой склонился над телом, распростертым под бельевой веревкой. Не успел Буран остановиться, как Джейк уже соскочил с него и побежал по двору.
– Что случилось?
– Не знаю. Вот вышел из сарая и увидел, что она лежит здесь. Ей, видать, очень худо. Я пальнул в воздух, чтобы ты быстрей приехал.
– И правильно сделал. – Джейк испытал облегчение оттого, что выстрелы оказались лишь сигналом. Он опустился на колени, кожаные штаны натянулись. – Бэннер! – Он положил руку ей под голову и осторожно приподнял. – Принеси воды. – Джим поспешил к колодцу.
Джейка поразило, какая Бэннер бледная. Под ресницами залегли темные фиолетовые тени. Он вспомнил предостережение матери. Ей нельзя делать никакой тяжелой работы. Какого черта она надумала заняться стиркой?
Вернулся Джим с ведром холодной колодезной воды. Джейк опустил в нее руки и побрызгал Бэннер в лицо. Ее веки затрепетали, она тихо застонала. Он брызнул еще. На этот раз она поднесла руку к лицу и тыльной стороной смахнула капли.
– Приходит в себя, – обрадовался Джим.
Бэннер с трудом открыла глаза. Прищурилась от яркого солнца, светившего ей в лицо.
– Что случилось?
Железный обруч ужаса, сковавший сердце Джейка, ослабил свою хватку.
– С ней все в порядке, – сказал он Джиму. – Наверное, просто упала в обморок. Скачи обратно и предупреди ребят, пока они всю округу на ноги не подняли.
Джим уехал. Джейк подхватил Бэннер одной рукой под колени, другой – под спину и поднял.
– Я могу идти сама.
– Ты не можешь даже ползти.
– Отпусти.
– Нет.
– Мне уже хорошо.
– Заткнись! – рявкнул Джейк.
– Не смей со мной так разговаривать.
– Я разговариваю с тобой, черт возьми, так, как хочу.
Дойдя до веранды, он опустил Бэннер в кресло-качалку, оставленную здесь специально для нее, и, не теряя времени, сразу приступил к делу.
– Какого черта ты торчишь на солнце и вообще затеяла стирку?
– Мне нужна чистая одежда.
– Могла бы подождать меня, я бы постирал вечером.
– Нет. Я тебя ни о чем не попрошу.
– Почему?
– Потому что не хочу быть тебе ничем обязанной. Мне не нужна твоя жалость! Я сама могу о себе позаботиться.
– А о ранчо? А о ребенке?
Бэннер вздернула подбородок.
– Если понадобится.
Джейк выругался про себя и повелительно наставил на нее палец.
– А теперь выслушай меня, милая барышня, и выслушай хорошенько. Ты испорченная девчонка. Упрямая, как осел. Своевольная. Дерзкая. И гордая. Но в этом споре, Бэннер, тебе не выиграть. Мы поженимся. Сегодня ты потеряла сознание. Это может случиться снова. Работники начнут судачить, и тебе недолго удастся отговариваться операцией. – Он перевел дыхание. – Очень скоро кто-нибудь все вычислит. А когда у тебя начнет появляться живот? Что ты будешь делать?
У Бэннер задрожали губы.
– Что-нибудь придумаю, – храбро заявила она.
– Не надо ничего придумывать. Потому что к тому времени мы поженимся. – В его глазах вспыхнул властный огонь. – И в качестве твоего мужа я никому не позволю произнести о тебе хоть одно дурное слово.
