Кивнув своим мыслям, начала устраиваться на лавке. Кусты здесь опять же пышные, скроют от любопытных глаз, и…
– Эй, милочка! – внезапно раздался над ухом недовольный старческой голос. – А ну-ка, отправляйтесь-ка домой! Ишь ты, придумали тут ночлежку устраивать… Идите-идите! Разругаются с родителями да бегут из дома куда глаза глядят. Ишь ты… Взрослыми себя чуют. Идите-идите давайте… надеюсь, дома вам всыплют!
Нарушителем спокойствия оказался… гном преклонных лет. Седовласый сухонький бойкий старичок не доставал мне и до пояса и был одет в какую-то форму, скорее всего, паркового смотрителя. Особо разглядеть сказочного персонажа не получилось: во-первых, темно, во-вторых, я встала и послушно отправилась вон из парка. Но, сделав пару шагов, не выдержала и обернулась.
– Дяденька, а вы гном, да? – спросила я, ощущая себя полной идиоткой.
– От те на! – всплеснул руками дед. – Она еще и пьяная!.. Ну конечно же гном! Кто же еще?!
Я быстро пробормотала слова извинения и рванула прочь. Куда направилась? Да какая разница? Не могу больше, устала… Сил нет!.. Нет сил даже удивляться тому, что «гном» – это гном. Накатила апатия.
Я свернула в первую попавшуюся подворотню, прошла немного по темному проулку и плюхнулась на ступеньки чьего-то черного хода. Все, не пойду дальше никуда! Боги этого мира, вы победили, слышите? Я устала, не могу больше. Не издевайтесь надо мной больше, ладно?.. Ну пожалуйста!
Полежала так, вглядываясь в кусочек звездного неба в щелке между двумя домами, а затем незаметно для себя провалилась в сон… О рептилоиде даже и не вспомнила, на жестких ступеньках умудрилась сладко продрыхнуть всю ночь, а вот утро началось не слишком приятно: с утреннего кофе… пролитого мне на лицо, и визгливого вопля какой-то бешеной тетки.
Подскочив как ошпаренная – благо кофе был всего лишь теплым, – ошарашенно уставилась на беснующуюся бабу и в очередной раз обомлела, потому как человеком орущая тетка явно не была!
– Чё смотришь, пьянчуга малолетняя? Совсем уже белены объелась – у меня под дверью ночевать? Чё молчишь, а?!
– Я, э-э-э…
Пробормотала и затихла, во все глаза таращась на женщину.
А посмотреть, между прочим, было на что! Дама имела богатырскую стать, внушительный размер груди, крутые бедра и двухметровый рост. Кожа ее была благородного цвета консервированной оливы, а во рту не помещались крупные белоснежные клыки, что угрожающе поблескивали при любом резком движении головы. Носовая ложбинка у тетки отсутствовала, так что лоб и кончик носа соединялись дугообразным хрящом, а под глубокими надбровными дугами гневно сверкали маленькие глазки-маслины. Добавим сюда тяжелую квадратную челюсть и получим совсем уж живописную картину – прямо скажем, не красавица… Во всяком случае, не в моем понимании. Зато встретишь такую и сразу же запомнишь!
А дама между тем и не собиралась успокаиваться, напротив – круг неугодных ей лиц стремительно рос.
– Арман! – взревела тетка, вглядываясь куда-то вглубь дома. – Арман, зараза такая, ты где? А ну, иди сюда! Иди сюда, иди!!!
Из недр дома послышались торопливые шаги, и на порог черного хода шагнул… видимо, Арман. Он был явно той же расы, что и крикливая женщина, выше ее на голову и в два раза шире в плечах.
Было видно, что мужчина уже немолод, но все еще полон сил… которых уж точно хватит наподдать мне – и за вторжение на частную территорию, и за испорченное с утра настроение! Так что да, я сильно занервничала и спешно засобиралась уходить. Между тем мужчина окинул поднявшуюся меня быстрым взглядом и вопросительно уставился на крикливую женщину.
– Эта девчонка, – обвинительный тычок в мою сторону, – напилась и уснула на крыльце моего дома! Какого беса, Арман? Какого трусливого предка, я тебя спрашиваю, эта девица уснула здесь?! – Странная дама вновь начала заводиться.
Арман уж было собрался что-то ей ответить, но в это мгновение откуда-то сбоку послышался щелчок открываемой двери. Мы втроем дружно вздрогнули и обернулись на звук, узрев сонного мужчину в просторной ночной сорочке до пят и смешном белом колпаке. Вид мужчина имел самый комичный… но почему-то весело мне не было – наверное, из-за тяжелой кочерги в его руке.
