Сам Коваль держался крепко, хотя нервы уже были на пределе. И вот наступил один «прекрасный» день. С утра была тишина, не одной твари не было рядом с позицией, но тишина к вечеру начала давить на мозги. В рядах начался какой-то страх, первый раз, солдаты слышали в «Зоне отчуждения» такую глубокую тишину, и она сильно давила на психику. В семнадцать часов двенадцать минут, произошло что-то не вероятное. Огромный выброс накрыл периметр. Казалось, он был еще мошне первого, который сотворил «Зону».
Небо сначала потемнело, как будто на землю опустилась ночь, а затем яркая вспышка желтовато-голубого света, прокатилась по земле, и гром раскатился в округе. Все вышли на улицу наблюдать за происходящим. Небо начало наливаться ярко синим цветом, который начал переходить в сиреневый, а затем в красный. У кого-то из солдат начал трещать «счетчик Гейгера». Вдали показалась огромная стена пали и огня, в которой то и дело сверкали молнии. Стена летела с огромной скорость прямо на расположение роты. Все кинулись в россыпную. Кто-то пытался бежать, тем не повезло больше всего, кто-то укрылся в блиндажах. Коваль вбежал в одно из укреплений. Там уже было несколько солдат и офицеров, последним залетел, придавив собой дверь, командир роты, капитан Лобач. В это время волна огня обрушилась на позиции. Трясло словно при сильнейшем землетрясении. Потолок блиндажа, из балок и земли, начал проседать, у одного из солдат противно продолжал, трещать дозиметр. Последнее, что помнил, еще тогда прапорщик, Коваль, как на его голову рухнула деревянная перекладина.
Сколько часов прошло после выброса, Коваль не знал, да и не кто не знал. Сильно болела голова, тело было словно ватное. Еле поднявшись на ноги, прапорщик двинулся к выходу. Блиндаж был почти полностью разрушен, толстыми балками и землей засыпало почти всех, кто там был, у входа придавленный дверью лежал капитан Лобач. Напротив выхода, в разрушенном окопе сидел рядовой Смолкин, он то же прятался в блиндаже и выжил.
- Кто уцелел, отзовитесь!? Кто командует? - Во все горло орал Коваль.
- Сержант Андреев, я старший, видно после вас! - Отозвался голос из соседнего блиндажа.
- Тогда слушай мою команду! Все пересчетались на первый, второй, третий! - Вновь надрывая горло, кричал прапорщик.
- Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой!… - Хриплыми, ломаными голосами ответили бойцы.
- Так ребята надо убираться от сюда. - Виктор вылез из окопа. - Все поднимаемся на ноги и за мной.
Дальше все было как в многочисленных рассказах сталкеров, об их спасение после выброса. Из семи бойцов до периметра дошли только двое - Коваль и рядовой Смолкин.
Много нахватался от «Зоны» капитан, поэтому со сталкерами он был краток.
Тут я понял, что мы уже дошли до научного лагеря. Он был обнесен высоким металлическим забором. У ворот дежурила пара военных сталкеров, которые, видя офицеров, вытянулись по струнке. Мы вошли внутрь, не далеко от входа кружком у костра сидело человек десять военных сталкеров. Сталкеры встали, но я дал отмашку и они опять уселись. На противоположной стороне, под брезентовым навесом, за столами, сидели несколько офицеров из нашего батальона, и пара знакомых сталкеров. Перемахнувшись руками, мы двинулись во внутрь бункера. Дежурный офицер открыл дверь, мы вошли в специальный предбанник, надели противогазы, после чего нас обдали специальным дезактивирующим веществом. После этого нам открыли дверь, ведущую в сам бункер. Встретил нас начальник смены старший лейтенант Осин.
- Господин подполковник! Вертолеты прибуду через пятнадцать минут. - Офицер немного «косо» поглядывал на сталкера.
- Хорошо. Пусть врач осмотрит рану. - Я кивком головы показал на Хмеля.
- Так точно! Врача быстро! - Прокричал дежурный.
- И дайте что-нибудь пожрать! - Добавил Коваль.
Мы уселись на улице за столом. Вскоре повар притащил четыре порции разогретого сухого пайка. Голод в конец овладел нами, и мы быстро начали уплетать еду. Пока мы трапезничали, к нам за стол подсел профессор Иващенко. Этот человек уже больше года был старшим научным сотрудником лаборатории. Знал я его не понаслышке. Человек он был хороший. Конечно не без своих причуд, но в целом приятный в общении тип. Все в командование миротворческого контингента, прекрасно знали, что Артем Николаевич не редко имеет дела со сталкерами. Большинство артефактов, которые поступали из лаборатории, были найдены вольными искателями «Зоны отчуждения». Но, как и на многое подобное командование закрывало глаза.
