— Неинтересно? Ну и правильно, что неинтересно! Мне тоже неинтересно… Слушай, пошли в кино? Такой фильм! Я семечек купил…
Илья не ответил. Он спал.
5
Любил Печенкин кино. Любил ходить в кино, с детства это осталось: синенький билетик, поданный рукой невидимой кассирши в тянущее сквозняком окошечко кассы, равнодушно — строгие тетки на контроле, фотопортреты артисток и артистов на стенах фойе, прохлада сумрачного зала, скрип фанерных сидений, торопливое шарканье ног, приглушенные голоса, белый пока экран, сулящий полтора часа счастливой отключки, и семечки, конечно…
Потом это стало невозможным, так как все кинотеатры в Придонске приказали долго жить, тогда Владимир Иванович отремонтировал один — «Центральный», капитально отремонтировал, поставил мягкие кресла и заграничную аппаратуру, торжественно открыл и даже сходил туда пару — тройку раз, но — не понравилось, не было того, что раньше, да и охрана, страшась темноты, возражала.
И тогда пришла в голову эта гениальная идея… Однажды в Америке Печенкин узнал, что богатые американцы покупают в Европе старинные замки, разбирают их по кирпичику и перевозят к себе… «Мы, конечно, не американцы, но все — таки», — сказал тогда Владимир Иванович и дал отмашку. «Октябрь» — любимый с детства, где из — за «Фантомаса» подрался с милиционером и где действительно познакомились с Галкой. Правда, строители объяснили, что переносить нет смыла — легче, да и лучше будет, если построить новый, точно такой же «Октябрь». Сказано — сделано. А тот, городской, снесли, он все равно разваливался. Получалось — как бы перенесли! Буквально за три копейки купил городскую фильмотеку, и следом пришел Наиль, который всю жизнь киномехаником в «Октябре» проработал…
Сначала смотрел все подряд, тыча в список пальцем, и так случайно наткнулся на виденный когда — то давно индийский фильм «Бродяга». Попросил поставить еще. И еще… И ничего другого больше уже не хотелось, потому что всякий раз случалась та самая счастливая отключка… С семечками, конечно.
Владимир Иванович сидел в зале один, лузгал семечки и с немым восторгом смотрел на экран. Радж Капур лукаво улыбался и объяснял:
— Экспорт — импорт? Это вещи отсюда туда, а оттуда сюда!
Глава девятая
ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ, АНГЕЛИНА ГЕОРГИЕВНА!
А Геля бросила курить и стала совершать по утрам оздоровительные пробежки. В одно такое раннее тихое утро, когда, кроме нее, не было на улице ни души, напротив, на обочине, остановился милицейский «уазик». Из него выбрался милиционер, подбежал к Геле, отдал честь и сказал:
— Извините, женщина, нужна ваша помощь. Нам понятой нужен срочно.
Милиционер был молоденький, ясноглазый, и, хотя он хмурил брови, лицо его все равно оставалось улыбчивым.
Геля озабоченно вздохнула и спросила:
— Что — то серьезное?
Милиционер улыбнулся:
— Да нет, воришку поймали, куртку украл. Понятой нужен для оформления, а люди сейчас сами знаете какие…
Геля задумалась и посмотрела на часы:
— Это далеко?
— Да нет, не очень, — ответил милиционер и снова улыбнулся.
— Ну хорошо! — решительно согласилась Геля.
В «уазике» кроме водителя и молоденького милиционера был еще один, сидевший на переднем сиденье, грузный, неподвижный, с толстой пивной шеей.
«Уазик» ехал, милиционеры молчали, и тогда Геля заговорила сама. С досужим женским любопытством во взгляде она указала на погоны молоденького милиционера и задала вопрос:
— А вы кто?
Тот скосил глаза на свои плечи и ответил:
— Лейтенант.
— Значит, две звездочки — лейтенант? А три? Никак не могу запомнить, — шутливо пожаловалась Геля.
Молоденький милиционер понимающе засмеялся:
— А все женщины не могут. Моя Верка тоже не может. Сколько раз ей объяснял: одна звездочка — младший лейтенант, две звездочки…
— Ага, значит, вы — младший лейтенант! — Геля тронула за плечо сидящего впереди милиционера.
— Я майор, — обиженно поправил тот, с трудом поворачивая шею. У него оказался маленький и круглый, как яблочко — китайка, подбородок, вислые усы и большие выпученные глаза.
— А как же — одна звездочка? — растерялась Геля.
— Так то — маленькая! — воскликнул, веселясь, молоденький милиционер. — А это большая. Вы сравните!
