Тайлер улыбнулся.
— В стриптиз-клубе?
— В спортивном клубе. В стриптиз-клубе она просто работает.
— Вышибалой?
— Официанткой, — с наигранной досадой ответил Грант. — Учится в школе медсестер. Миниатюрная, но сильная.
— Надеюсь, не слишком миниатюрная. А то ты можешь ее раздавить.
— Ты бы видел ее на скамье со штангой… Это что-то! Я сразу ее заметил, а она — меня. Несколько дней мы не разговаривали, просто смотрели друг на друга. Но, в конце концов, между нами все-таки возникли отношения. И знаешь, как?
— Как?
— Просто в процессе разговора.
Тайлер снова посмотрел на Дилару. Она крепко спала.
— Между нами ничего нет, — сказал он.
— Да ладно.
— Теперь, похоже, ты постоянно станешь меня доставать?
— О да, — ответил Грант.
Тайлер вздохнул. Перелет предстоял долгий.
17
После приземления в международном аэропорту Мак-Каррен в Лас-Вегасе Тайлер, отдохнувший после четырехчасового сна, взял ключи от прокатного джипа, который доставили к самолету «Гордиана», и сел на место водителя. На приборной панели перед Грантом стоял GPS-навигатор. Через несколько минут они были уже на шоссе 93, которое должно привести их к месту авиакатастрофы.
— Как далеко нам ехать? — спросила с заднего сиденья Дилара.
— Судя по тому, что сказала Джуди Ходж, которая уже там, около восьмидесяти миль, — ответил Грант. — Самолет рухнул прямо посреди пустыни — к счастью, всего в миле от шоссе и на ровном месте. Если бы он упал в каньон или на склон горы, на его поиски потребовалось бы вдесятеро больше времени.
— И сколько времени потребуется? Я имею в виду — на то, чтобы выяснить, что случилось?
— Обычно расследование занимает месяцы, а до окончательного отчета — порой и годы.
— Годы? Сэм сказал, что у нас есть время только до пятницы, а сейчас уже утро понедельника.
— Поскольку катастрофа выглядит не случайной, — сказал Тайлер, — попробую убедить Национальный комитет ускорить расследование. Грант, я бы хотел, чтобы ты этим занялся.
— Ты ведешь себя подло, — сказал Грант. — В смысле, по отношению к Тиффани.
— Несколько дней она без тебя прекрасно проживет. Мы доставим все обломки в ЦТИ и поместим их в ангар номер три.
— Что такое ЦТИ? — спросила Дилара.
— Центр технологических испытаний компании «Гордиан». Он находится в Фениксе, так что на доставку обломков много времени не понадобится. У нас есть семимильная испытательная трасса, грунтовая полоса препятствий, трек со скользким покрытием, закрытый и открытый полигоны для испытаний на удар и многочисленные лаборатории. Есть еще взлетная полоса длиной в милю и пять ангаров для испытаний самолетов.
Тайлер знал, что описывает испытательный центр с видом гордого папаши, но ничего не мог с собой поделать. Центр был драгоценностью в короне «Гордиана».
— Значит, вы проводите испытания для автомобильных компаний? — спросила Дилара. — Я думала, у них есть свои полигоны.
— Есть, но многие хотят независимых испытаний. Страховые компании, адвокаты, заводы по производству шин. Наш крупнейший клиент — правительство США. Мы можем провести испытания чего угодно, имеющего колеса, от велосипедов до тяжелых грузовиков. Собственно, послезавтра должны испытывать грузовик для горных разработок.
— Похоже, вам это страшно нравится. Сами садились за руль?
— Иногда, если есть возможность. А тот грузовик мне особенно интересен.
— Грузовик? Вы шутите. Почему?
— Это «Либхерр Т282В», грузовик высотой в двадцать пять футов и с собственным весом в двести тонн.
— То есть больше четырехсот тысяч фунтов, — произнесла Дилара. — Не могу себе представить что-либо подобных размеров.
— Это самый большой грузовик в мире. По сути, трехэтажный дом на колесах. При полной загрузке он весит вдвое больше, чем «Боинг-747» при взлете. Одни шины имеют диаметр двенадцать футов и весят больше любого автомобиля, на котором вы когда-либо ездили. Нас попросила испытать его угольная шахта в Вайоминге, чтобы решить, стоит ли покупать двадцать таких грузовиков за четыре миллиона каждый.
— Просто невероятно.
— К несчастью, поскольку мы возвращаемся в Сиэтл, мне придется подождать следующего раза.
Остальная часть поездки прошла в молчании. Вскоре они проехали плотину Гувера и оказались в Аризоне. Вокруг тянулась бесплодная пустыня, среди которой лишь изредка попадались деревья. В воздухе стояло марево от жары, температура достигала девяноста градусов по Фаренгейту
