МОСКВА. Сентябрь 2015 года.
— Михаил, вы взрослый и достаточно деловой человек. И вы прекрасно понимаете, что предложение, которое я вам делаю, как раз из тех, от которых совсем не принято отказываться. Отдайте мне то, что я хочу получить и назовите сумму, которая успокоила бы вашу совесть, ваш долг и все остальные слова, так любимые в обществе романтиков и книжных героев. Здесь реальная жизнь, а потому давайте наш разговор все-таки переведем в формат деловых переговоров и завершим их побыстрее к нашему взаимному удовольствию.
Сидевший напротив меня человек отхлебнул коньяк и посмотрел на меня выжидающе. Мое ошеломление все еще давало о себе знать, поэтому сумбур в голове умножался адреналином, бушующим в крови вследствие такого энергичного начала «разговора».
— И все же я не понимаю, о каком архиве вы говорите? При чем тут я к тому, что вам нужно?
— Бросьте, все вы понимаете, — собеседник досадливо поморщился. — Все вы понимаете, а потому бросайте валять дурака. Назовите сумму компенсации за ваши неудобства и покончим на этом.
Видя, что я все еще не готов к «прогрессу на переговорах», он добавляет:
— У вас есть лишь два варианта — продать архив Великого Князя или отдать. И запомните, Михаил, архив я получу в любом случае, и мне все равно, хотите вы этого или нет. Мне о вас и вашей тайной родословной известно все, а потому не отнимайте у меня время удивлением, отрицанием или возмущением — я убежденный противник пустых разговоров, сторонник простых решений и эффективных методов. Назовите цену и, быть может, мы придем к какому-то соглашению. Но прежде чем вы, не подумав, откроете рот, пытаясь все отрицать, я хочу вас предупредить — терпения у меня очень мало и добрых предложений больше не будет. Итак — сколько?
Руки двоих мордоворотов с силой прижимают мои плечи, не давая мне дергаться и намекая на то, что светской беседы тут не будет. Да и трудно вести светскую беседу, сидя на стуле в одних трусах с закованными за спиной руками. Мой «гость», сидя в моем любимом кресле, закручивает крышечку фляги с коньяком и выжидающе сверлит меня тяжелым взглядом из-под кустистых бровей. Пытаюсь все же прояснить ситуацию:
— Могу я все-таки узнать — кто вы такие?
— Нет, — отвечает главарь, закуривая, а я кубарем лечу в угол вместе со стулом, где получаю еще пару увесистых пинков от державших меня бандитов.
Мой «партнер по переговорам» некоторое время молчит, глядя как из моей разбитой губы стекает вниз струйка крови, а затем со вздохом бросает:
— Вы исчерпали свою единственную попытку договориться по-хорошему. Так что — теперь будет только по-плохому. Готовьтесь.
Что ж, вот я, похоже, и прояснил ситуацию.
Меня вместе со стулом вновь усадили перед главарем захватившей мою квартиру банды молодчиков. Мрачный кряжистый человек нависает надо мной, давя меня своим тяжелым взглядом. Невольно пытаюсь отвернуться, но тот жестко хватает меня своей железной пятерней и, сдавливая мои щеки, шипит прямо в лицо:
— Архив! Где архив?
— Да иди ты в задницу! — зло выплевываю я.
Главарь втирает с лица мой кровавый плевок, после чего я демонстрирую траекторию ракеты класса «земля-земля» и вновь отправляюсь в полет в угол комнаты. Одновременно с грохотом моего падения по всей квартире зазвучали звуки выворачиваемых ящиков, переворачиваемой мебели, распоротых сидений и матрацев, простукиваемых стен, визг шуроповертов и прочей какофонии усиленного обыска и разгрома с пристрастием. Бандиты явно торопятся и нервничают.
Пытаюсь прикрывать голову и корпус от ударов ногами, и сквозь прижатые к голове руки в каком-то оцепенении смотрю на лужу крови на полу прямо перед моими глазами. Смотрю и с ужасом жду, что в замочной скважине вот-вот раздастся звук вставляемого ключа…
