— Ну а как поживает ваша паства святой отец? Блюдут ли они законы божьи и церковные заповеди? — вежливо поинтересовался Корнев, восхищенно наблюдая, как в обширной пасти почтенного священнослужителя исчезает половина цыпленка.
— Ах, господин рыцарь, эти недостойные грешники, порой совсем забывают о боге, я скорблю и плачу всякий раз, когда собираю десятину в пользу матери нашей католической церкви.
— Даже те, малые крохи — промокнув жирные губы рукавом рясы, и мимоходом зацепив изрядный кусок колбасы, печально продолжил священник — которые необходимы, чтобы такой скромный и непритязательный служитель церкви как я просто не умер с голоду достаются великим трудом.
Ай, ай, ай — посочувствовал Сергей, в котором уже проснулся чисто спортивный интерес, сколько же может съесть и выпить, сей скромный труженик креста и молитвы — Гретта, подай святому отцу вон тот паштет.
— Отведайте, святой отец, может быть, это хоть немного утешит вас.
— Благодарю вас сын мой — тяжело вздохнул отец Бонифатий, вознаграждая себя за муки очередной порцией вина.
— Неужели так печальна ваша жизнь, падре? — включилась в разговор Татьяна.
— Увы, дочь моя — ответил пастырь, когда Алексей перевел ему вопрос — моя жизнь тем печальней, что в наших забытых богом краях редко появляются ангельские создания подобные вам и вашим сестрам.
— А он оказывается записной ловелас — шепнула Живчикова — ишь, какой комплимент загнул.
— Да — тихо заметил Емелин — наш праведник, ходок еще тот, а уж пожрать и выпить так вообще крупный талант.
— Еще один такой набег, и в замке не останется продуктов — улыбнулась Светка.
— И, что же вы намерены теперь делать, господа — не переставая поглощать разнообразную снедь, и сдабривать ее вином, в свою очередь поинтересовался гость.
— Сэр Блад, готов принять на себя весь груз заботы о замке и прилегающих владениях, чтобы не оставить без защиты и опеки вашу паству, святой отец — перевел Сергей ответ Егора.
— Похвальное решение сын мой — пьяно икнув, благосклонно кивнул священник — здешние пейзане очень нуждаются в строгом отеческом надзоре. Я благодарю господа, за то, что в такое смутное и тяжелое время он послал сюда столь достойных рыцарей.
Ужин, сопровождавшийся подобной учтивой светской беседой, продолжался еще довольно долго, но в конце концов отец Бонифатий, заплетающимся языком заявил что ему необходимо провести остаток ночи в бдении и молитве. Он благословил блюдо с остатками поросенка, и очевидно по рассеянности прихватив с собой шмат ветчины и бутылку вина был препровожден Петером, в специально приготовленную для него комнату.
Следующие четыре дня в Грюненбурге прошли под знаком скорби и печали для его жителей. Пришельцы, при помощи Фридриха не взирая на жалостные стоны и вопли слуг, продолжали железной рукой внедрять новые порядки. С огромным трудом, Егору и его друзьям все же удалось довести санитарное состояние замка если не до идеального, то по крайней мере, до приемлемого состояния. Пора было заняться изучением своих новых владений.
Насколько успел выяснить Ляшков на территории фогтии помимо той деревни, что находится рядом с замком, располагаются еще две небольшие деревушки, дворов по десять, двенадцать каждая. Одно из этих селений, расположенное на побережье Егор и Костя уже видели со стены. Кроме того, в наличии имелись еще восемь хуторов, разбросанных по окрестностям. Население, состоявшее из ливов, лэттов, поляков и русских кроме 5 дней в неделю барщины, оброка, выплачивало множество различных податей. Платили за все и по любому поводу, естественно богаче от этого население не становилось и доходов, предыдущий правитель, получал все меньше и меньше. Вечером за ужином, рассказывая об этом, Фридрих сокрушенно качал головой:
— здешняя чернь совершенно не желает работать, господин. Только страх наказания удерживает их на месте. Это скопище бездельников готово стонать и жаловаться по любой причине.
— Задолбали их, вот они и стонут — недовольно вскинулся Костя — посмотри вон, деревня рядом с замком, живут хуже скотины.
— У человека одна шкура, с них семь дерут — поддержал его Емелин.
