Наариэль спорить не стал, но уточнил:
— В долг!
— Угу. — Благородный как Короед. Как два короеда.
Тема для разговора как-то очень быстро закончилась. А пауза несколько затянулась. И тут Наариэль меня прямо-таки потряс:
— Митавиа, а нельзя ли попросить уважаемую Карнэль'тэор'таргал оставить нас наедине. Ненадолго. Полетать где-нибудь?
Бабуля ментально онемела. А потом её прорвало: «Что себе этот мальчишка позволяет?! Да как он смеет?!»
Я чуть не разорвалась между желанием узнать, что такое секретное хочет сказать Наариэль, и желанием успокоить мой внутренний, дорогой и любимый ураган. Бабушка согласилась с тем, что нелюбимой она быть не может, обозвала нас со стражем птенцами коровы и дала пять минут на безответственное и безобразное поведение. Хм… Вот, почему сразу безобразное-то? Но бабуля на мой вопрос уже не откликнулась. Она так прикрылась щитами, что мне даже показалось, будто она совсем исчезла — отправилась в Синий Мир.
— Наариэль, Бабушка даёт нам пять минут. Что ты хотел сказать?
А разговаривать прекрасный страж и не собирался. Я даже растеряться не успела, как оказалась прижата к придорожной осинке. Хотя, одно слово Наариэль всё-таки сказал. Моё имя. Выдохнул мне его прямо в ухо, да таким тоном, что у меня подогнулись колени. Какие там способности драконов?! Вот, у кого способности — я же сразу дышать перестала! А потом и думать. О чём тут думать, если в подобное даже не верилось. Меня как взрослую целовал самый красивый мужчина на свете! И целовал, и вздыхал, и даже вроде бы стонал. И обнимал. Обнимал меня вместе с осиной. То есть — прижимал к осинке так, что у меня не было никаких сомнений в том, чем именно он ко мне прижимается. И вдруг всё закончилось. Наариэль уставился на меня как заправский дракон, проникающий взглядом в душу и спросил:
— Я тебе не нравлюсь? Я позволил себе лишнее?
Эммм… Какое лишнее, об косяк драмзерхом? У нас и так времени немного, а прекрасное лишним не бывает! Но сил хватило только помотать головой. Ой! Надо же было так растаять, чтобы забыть хоть о каких-то ответных действиях! Что ж меня так приморозило-то? Я его даже не обняла! Что я, что осина — обе деревянные.
— Нра…вишшься, — справилась я наконец-то с горлом и решила больше не болтать.
Не знаю, как там правильно показывают ответные чувства. С Лидорчиком я научилась только ответно брыкаться. А в тех романах, что были в нашей библиотеке, живописание девичьих реакций было несколько туманным — подробностей вовсе не было. Поэтому я решила действовать на основе только что полученного опыта. Слегка отстранила прекрасного стража, развернула спиной к той же осине и попыталась повторить его действия.
Разница в росте очень мешала, длины рук, чтобы уцепиться ещё и за дерево, тоже не хватало, но прижалась я всё равно качественно. А поскольку дотянуться до губ мне не светило, я поцеловала Наариэля куда пришлось — в ямку между ключицами. Хорошо, что ворот рубашки оказался расстегнут, а то поцелуй пришёлся бы точно в пуговицу.
— Ещё! — прохрипел прекрасный страж и даже слегка съехал вниз по стволу, уравнивая нас в росте.
Никогда не думала, что мычащий мужчина, это — прекрасно, завораживающе и волнующе аж до дрожи во всём теле. Пока я с удовольствием исполняла просьбу «ещё и ещё», мои руки как-то сами собой не постеснялись расстегнуть ещё пару пуговиц на его рубашке. Вот, почему я никогда не думала о том, как сама буду целовать любимого красавца? И в шею, и выше, и в губы. Ммммм, восторг! Так волнующе, что слов нет — одни эмоции.
Теперь уже не я, а Наариэль держался за осину, приклеившись к ней спиной и ладонями. И уже не мычал, а рычал.
Мне хотелось, чтобы время остановилось, а наши пять минут никогда не кончались. Мы бы успели ещё пару раз поменяться местами и окончательно смутить осину, превратив её в очень красную рябину, но на наше несчастье явился… правильно, драмзерх в виде Жемчужного папы.
— Митавиа?! — воскликнул Тарноэр-старший с таким неподдельным удивлением в голосе и изумлением на лице, как будто ожидал увидеть здесь кого угодно, но только не меня.
— Отец, это я… — прохрипел Наариэль, отлипнув от дерева.
