Гениальностью моего дяди прониклись все, и даже Бабушка. Карнэль Короедовна отвлеклась от своих умных мыслей и подтвердила: «Отличная идея».
Наариэль так и вовсе выступил с предложением:
— Закупить из расчёта один будильник на каждый взвод…
— В Ольшанку? — немедленно среагировала на «взводную» тему Яся.
— Да, — мечтательно закатил глаза прекрасный страж. — Если рогатый взвод пойдёт в атаку, шевеля жабрами… Враг будет морально повержен до начала боя!
Валерьянку передёрнуло. Ещё чуток, и сорвётся. А ей ещё с половником знакомиться. И Лидорчика надо наставить на путь истинный. Он у нас главный специалист по вытрясанию клятв, вот пусть и вытрясает. Хотя, из Валерьянки придётся не вытрясать, а выжимать. Но должна же быть польза от принца, даже если он — семьдесят второй и не мой.
Судя по вытоптанной опушке с многочисленными кострищами, местное население предпочитало отправляться по старой лесной дороге с утра пораньше. Ночь переночуют у леса — с утра в путь. И как бы редко не пользовались старой дорогой, но прибирали за собой путешественники ещё реже. Драмзерх им селезёнку! В кострищах валялись обгоревшие кости, земля была усеяна мелким хламом — обрывками верёвок, глиняными черепками, кое-где поблёскивало битое стекло, а ветер временами доносил из подлеска совсем не ароматы. Дядин маговентилятор здесь не помешал бы.
Совершенно некусаный комарами Жемчужный Зануда — интересно, чем он не понравился комарам? — вместе с Короедом и Ясей занимались лошадьми. Выбрали местечко почище и сгружали поклажу на травку. Животные радостно фыркали, предчувствуя отдых. Валерьянка хлюпала носом, повиснув на Лидорчике. Лидорчик на радостях не фыркал, но, по-моему, только благодаря воспитанию. Лицо у него было глупое, а глаза шалые как у молодого жеребчика. Если бы ТоннаЭля заржал и забил копытом, я бы не удивилась.
Наариэль пытался облагородить хотя бы одно кострище. Да, я всё-таки согласилась на мясо, а мясо надо было подогреть. Бабуля по-прежнему думала, прикрывшись ментальными щитами, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как бесцельно мотаться туда-сюда по дороге, наблюдая за деятельностью окружающих. Мысли в голове тоже мотались туда-сюда и прыгали с одного на другое. Прыгать-прыгали, но всё время возвращались к дяде и тому распроклятому заклятию, которым пользовался неизвестно кто и непонятно зачем. Не верю я в бесцельные пакости, и всё тут!
Через полчаса мотаний я не только размялась, но и захотела куда-нибудь присесть. У леса дымил костерок, Наариэль и Лидорчик вдвоём втолковывали что-то Валерьянке. Она иногда поглядывала в мою сторону, значит, речь шла обо мне. Когда я решила отправляться к костру, к осаждающим Валерьянку уже присоединились Короед и Яся. Жемчужный Папа медитировал в стороне от дороги в позе истукана. А может быть, тоже думал, что настораживало. Такой уж придумает, так придумает.
И придумал. Только я тронулась в сторону костра, как отец моего прекрасного стража окликнул:
— Митавиа, можно с Вами поговорить?
Культурны-ый. А если скажу «нельзя»? Но я не сказала. Какая разница с кого начинать воплощение финальной части плана — с Жемчужного Папы или с Лидорчика? Пришлось поворачивать обратно.
— Слушаю Вас, — состроила я самую невинную и наивную физиономию, на какую была способна. Не знаю, получилось состроить или нет, но если и получилось, то ненадолго. Глава Дома Синей Вязи вышиб меня «из седла» первым же вопросом:
— Скажите, Митавиа, Дом Таркесс имеет родственные связи с Домом Золотого Луча?
Представляю, как я выглядела после этого вопроса. Как уменьшенная и чуток усовершенствованная копия Лидорчика — глаза хлопают, челюсть отвисла. М-да… А на что я, собственно, рассчитывала? Хотя, памятуя Льянкину маску, мне почти комплимент сделали.
Синяя Бабушка немедленно обозначила своё присутствие и слегка меня встряхнула: «Рассказывай. Этому можно». Не верить бабуле не было никаких оснований. Пришлось рассказывать. Обо всём, включая злополучную вилку.
— … а если дядя стёр мне год памяти, значит, причина была серьёзной.
— И тот факт, — закончил за меня Жемчужный Папа, — что вы проживаете в отдалённом Приреченске, имея весьма обеспеченных и влиятельных родственников, говорит совсем не в пользу этих родственников.
