— Вы полагаете, что моя дочь выдаёт себя за другую, сговорившись с подругой? — не столько у меня, сколько у себя спросил старший Тарноэр, обдумывая идею.
— Ага. И, скорее всего, не с одной. Одна подруга не смогла бы отправить куда-нибудь по делам всех своих личных слуг. Слишком заметно и подозрительно. Но одного или двух — вполне. А на такое путешествие благородной девице положено шесть-восемь сопровождающих, чтобы ни один патрульный не прицепился. Девчонки просто сговорились. У нас, у девушек, это бывает, в смысле дружбы против старших, — несколько замялась я, видя, какие эмоции явил-таки Жемчужный Папа.
Вот, не ырбуц ли, драмзерхом деланный? Отец моего красавца посмотрел на меня так, как будто это я подсказала его дочери, как смыться из дома, да ещё и организовала побег! Нет на свете справедливости.
— Я Вас понял, Митавиа, — «поправил» лицо издёрганный глава Дома. — Ваше сострадание делает Вам честь, — добавил-таки отец моего драгоценного. — И… приношу свои извинения. Надеюсь, когда-нибудь Вы меня поймёте.
Не знаю, что там делает честь, а я бы от такого папочки сделала ноги. Какой бы такой-рассякой ни была Валерьянка, красавицей или нет, да уведи она у меня десяток женихов, я бы не хотела оказаться на её месте. Бррр! Убить родитель — не убьёт, но жизнь отравит похлеще, чем мой-дядин будильник.
Воображение у меня богатое, но оттого, что я никак не могла представить, что конкретно сделают с Валерьянкой, когда поймают, мне самой захотелось сбежать, отловить её и дать наш адрес, чтобы она спряталась, пока Тарноэр-старший не согласится простить всё и сразу.
Апатия испарилась, настроение упало, голова попыталась поделиться на две части. Я же сама сдала Валерьянку с потрохами, не хуже, чем Короед наши тайны. Но как я могла не помочь — Наариэль так переживал! Впрочем, его Жемчужный Папа тоже.
— Бабуль, а ты бы что сделала на месте её отца?
— Для начала отлупила бы как следует, — спокойно ответила Синяя Бабушка.
Ыть.
— Непедагогично. А серьёзно?
Но бабуля промолчала.
Ладно. Потом расскажет. А мне надо действовать — настроение поднимать, а то валяется неизвестно где. Все уже в сёдлах, Тарноэр-старший умчался догонять свой отряд, Наариэль готовится рвануть следом, я тут всех задерживаю, а Лидорчик… пусть Нарика катает. Вот так!
До заставы мы добрались слишком быстро. А всё потому, что приятное имеет наглость быть короче, чем неприятное. «Приятным» было пребывание в одном седле с Наариэлем. Да, я это сделала — начихала на странное выражение лица Лидорчика и напросилась в седло к прекрасному стражу.
Сама застава меня удивила. Раньше нам встречались вполне обычные сторожевые дома человек на пять-шесть патрульных. А это сооружение скорее напоминало тюрьму для проезжающих. Приземистое двухэтажное строение перегораживало довольно-таки широкую дорогу и тянулось на добрую сотню шагов по обе её стороны. Дорога ныряла под зубастую решётку и исчезала в чёрном провале. Не захочешь расшибить лоб — спешишься.
Ну, и мы спешились. Внутри обстановка оказалось ещё тюремнее, чем снаружи, а здание заставы — ещё больше и вовсе без крыши. И не одно это было здание, а, как оказалось, четыре. Дорога спускалась под уклон через внутренний двор, выезд был таким же зубастым, как и въезд, но высотой этажа в три — не меньше, с бойницами, настилом для стражников и прочей атрибутикой, от которой Яся пришла в восторг.
Лично у меня эта ловушка никакого восторга не вызывала. Окружающие нас стены, сложенные из огромных почерневших брёвен, производили угнетающее впечатление — ночью на кладбище было не так мрачно. И даже солнце, окрасившее местный плац в весёленький рыжий цвет, не могло развеять впечатление «Вот, вы и попались!» А ещё казалось, что там, за нижней стеной живут враги, а вовсе не подданные Империи. От кого обороняемся-то?
С нашим появлением жизнь внутри ловушки активизировалась. Ещё бы — такая компания прискакала. Сразу видно, что важная шишка пожаловала. (Ну, в данном случае, не шишка, а завитушка, если иметь в виду Синюю Вязь). Стражники бодро, как горох, высыпали во двор и строем потрусили перекрывать выезд.
