Новейшая хрестоматия по литературе. 3 класс - страница 15

Шрифт

Интервал

Понесут её

Ветры буйные

Во все стороны

Света белого.

Ополчается

Громом-бурею,

Огнём-молнией,

Дугой-радугой;

Ополчилася

И расширилась,

И ударила,

И пролилася

Слезой крупною —

Проливным дождём

На земную грудь,

На широкую.

И с горы небес

Глядит солнышко,

Напилась воды

Земля досыта;

На поля, сады,

На зелёные

Люди сельские

Не насмотрятся.

Люди сельские

Божей милости

Ждали с трепетом

И молитвою;

Заодно с весной

Пробуждаются

Их заветные

Думы мирные.

Дума первая:

Хлеб из закрома

Насыпать мешки,

Убирать воза;

А вторая их

Была думушка:

Из села гужом

В пору выехать…

Чем свет по полю

Все разъехались —

И пошли гулять

Друг за дружкою,

Горстью полною

Хлеб раскидывать;

И давай пахать

Землю плугами,

Да кривой сохой

Перепахивать,

Бороны зубьём

Порасчесывать.

Посмотрю пойду,

Полюбуюся,

Что послал Господь

За труды людям:

Выше пояса

Рожь зернистая

Дремит колосом

Почти до земи,

Ветерок по ней

Плывёт, лоснится,

Золотой волной

Разбегается.

Люди семьями

Принялися жать,

Косить под корень

Рожь высокую.

В копны частые

Снопы сложены;

От возов всю ночь

Скрыпит музыка.

На гумнах везде,

Как князья, скирды

Широко сидят,

Подняв головы.

Видит солнышко —

Жатва кончена:

Холодней оно

Пошло к осени…

Крылов Иван Андреевич (1769–1844)

Волк и журавль

Что волки жадны, всякий знает:

Волк, евши, никогда

Костей не разбирает.

За то на одного из них пришла беда:

Он костью чуть не подавился.

Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;

Пришло хоть ноги протянуть!

По счастью, близко тут Журавль случился.

Вот кой-как знаками стал Волк его манить

И просит горю пособить.

Журавль свой нос по шею

Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею

Кость вытащил и стал за труд просить.

«Ты шутишь! — зверь вскричал коварный: —

Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!

А это ничего, что свой ты долгий нос

И с глупой головой из горла цел унёс!

Поди ж, приятель, убирайся,

Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».

Кукушка и петух

«Как, милый Петушок, поёшь ты громко,

важно!» —

«А ты, Кукушечка, мой свет,

Как тянешь плавно и протяжно:

Во всём лесу у нас такой певицы нет!» —

«Тебя, мой куманёк, век слушать я готова». —

«А ты, красавица, божусь,

Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,

Чтоб начала ты снова.

Отколь такой берётся голосок?

И чист, и нежен, и высок!..

Да вы уж родом так: собою невелички,

А песни, что твой соловей!» —

«Спасибо, кум; зато, по совести моей,

Поёшь ты лучше райской птички,

На всех ссылаюсь в этом я».

Тут Воробей, случась, промолвил им: «Друзья!

Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —

Всё ваша музыка плоха!..»

За что же, не боясь греха,

Кукушка хвалит Петуха?

За то, что хвалит он Кукушку.

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814–1841)

«На севере диком…»

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далёкой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утёсе горючем

Прекрасная пальма растёт.

Майков Аполлон Николаевич (1821–1897)

«Ласточка примчалась…»

Ласточка примчалась

Из-за бела моря,

Села и запела:

Как февраль ни злися,

Как ты, март, ни хмурься,

Будь хоть снег, хоть дождик —

Всё весною пахнет!

Осень

Кроет уж лист золотой

Влажную землю в лесу…

Смело топчу я ногой

Вешнюю леса красу.

С холоду щёки горят:

Любо в лесу мне бежать,

Слышать, как сучья трещат,

Листья ногой загребать!

Нет мне здесь прежних утех!

Лес с себя тайну совлёк:

Сорван последний орех,

Свянул последний цветок;

Мох не приподнят, не взрыт

Грудой кудрявых груздей;

Около пня не висит

Пурпур брусничных кистей;

Долго на листьях лежит

Ночи мороз, и сквозь лес

Холодно как-то глядит

Ясность прозрачных небес.

Мамин-Сибиряк (Мамин) Дмитрий Наркисович (1852–1912)

Приёмыш

В дождливый день я подходил к Светлому озеру…

Когда я подходил уже совсем к избушке, из травы кубарем вылетела на меня пёстрая собачонка и залилась отчаянным лаем.

— Соболько, перестань… Не узнал?

Соболько остановился в раздумье, но, видимо, ещё не верил в старое знакомство. Он осторожно подошёл, обнюхал мои охотничьи сапоги и только после этой церемонии виновато завилял хвостом. Дескать, виноват, ошибся, — а всё-таки я должен стеречь избушку.

Избушка оказалась пустой. Хозяина не было, то есть он, вероятно, отправился на озеро осматривать какую-нибудь рыболовную снасть…