Зато дубы стояли высеченные из мерцающего антрацита, траву покрыло серебро, яма с водой стала гигантским зеркалом, отражавшим дивную красоту мира. А остатки тумана, как мутное молоко, уходили в невидимые стоки. И чем прозрачнее становилась дымка, тем явственнее звучали голоса ночной жизни леса. Как будто с него убирали исполинское ватное покрывало.
— А вы говорили, коллега, жизнь замирает… улыбнулся Отто, обвёл рукой ставшую сказочной поляну… и вдруг заорал от боли: — Чёрт! Ах ты, тварь!..
Что-то крылатое и стремительное спикировало на бутыль с гусеницей, схватило её и исчезло, полоснув Отто по кисти правой руки.
— Внутрь! Живо! — рявкнул Лама, и в руке у него сам собой возник финский нож, выхваченный из ножен. — Живо, говорю!.. — Заперев дверь, он несколько раз проверил засов, положил нож на ларь и хмуро глянул на Отто. — Ну что? Жить будем?
Он не улыбался.
— На войне бывало и пострашней, — гордо расправил плечи Отто.
Эльза же пристально смотрела на Ламу, и, когда она заговорила, голос у неё был вполне похоронный.
— Туман — он ведь что-то типа масла на девятый вал, а? Этакая сурдинка, чтобы вся эта музыка, — она кивнула на дверь, за которой бушевала жуткая симфония жизни и смерти, — звучала потише?
— Совершенно правильно, коллега, — подтвердил Лама. — Только это ещё не музыка. Так, настройка инструментов перед концертом…
Он вытащил из угла крепкую палку и стал прилаживать к ней нож, сооружая нечто вроде копья. Судя по выражению лица, это копьё очень скоро должно было им, ох, пригодиться…
Мгави и Мгиви. Первое испытание
До сезона дождей было ещё далеко. Солнце раскалённым шаром висело в прозрачном и чистом небе. Лишь далеко на горизонте, за вершинами баобабов, над священной вершиной Катомби стоял дымный столб. Могучий дух огня, обитавший в вулкане, требовал пищи.
— Не гневайся, Ограждающий Зло, завтра угощу тебя антилопой куду, большой вкусной антилопой куду, вот с такими копытами и вот с такими рогами. Я сказал! — Отец отца Мгави и Мгиви сел на боевой плащ, разостланный в тени, и строго посмотрел на внуков. — Что остановились, дети гиены? Или вы хотите голодать?
— Отец нашего отца, прости, — разом спохватились близнецы, и палки в их руках снова стали грозными бангванами,[92]владеть которыми обязан каждый мужчина племени атси. Потому что иначе он не мужчина. И подавно не атси. Мальчишки с криком били ногами, гибко уворачивались, взвивались в прыжках и припадали к земле, наносили обманные удары и метили локтями в лицо. Нет лучше запаха, чем запах трупа врага. Даже изысканное благовоние, лист мяты, не пахнет так сладко.
Чёрная собачка Або, оставшаяся от съеденного миссионера, что-то вынюхивала у подножия холма, поросшего густым кустарником. Вокруг расстилалось бескрайнее море буша, в нём стояли, как маяки, величественные баобабы, островками росли акации с плоскими вершинами и деревья мачабель, чьи блестящие листья казались натёртыми жиром. На краю зрения, у русла пересохшей в это время года реки, бродили жирафы. Эти не подпустят для броска копьём, а лук с отравленными стрелами лежал на плаще у деда, и дед его навряд ли отдаст.
— Хватит, — наконец взмахнул рукой отец отца близнецов, отхлебнул из высушенной тыквы кислого молока и легко поднялся. — Вы вправду кое-что запомнили из моих прежних уроков, и сейчас я вам покажу нечто новенькое. Вот это, — он взял в руки тяжёлый ассегай и со свистом распорол душный воздух, — называется удар льва. Им вы должны рассечь врага так, чтобы распалась пополам его печень. Потому что лев подходит и берёт то, что ему нравится. А вот это, — он снова крутанул ассегай, — удар львицы. Ей недосуг бить дважды или промахиваться, и враг видит собственные внутренности, зловонным водопадом падающие к ногам. А чтобы вы понимали, сколь многого вам ещё надо достигнуть, я вам покажу танец смерти. Его иначе называют пляской четырёх зверей — льва, леопарда, слона и носорога…
И мальчишки действительно увидели перед собой всех четырёх. Смертельно опасные звери то сменяли друг друга, то, как ни поразительно это звучит, представали все сразу. При этом ассегай в руках деда стремительно жалил во все стороны, разя невидимых врагов. Атси — великие воины, но даже среди них с дедом сравнились бы немногие. Сухое жилистое тело, прикрытое лишь мучей
