— Хотелось бы повидать Эдну, — сказал я как бы между прочим. — Но вряд ли она меня узнает.
Сведя знакомство с Ястребом, я вскоре открыл, что у знати вроде Алексиса Спиннела — свои маленькие игры. В них побеждает тот, кому удается собрать под одной крышей наибольшее число городских Певцов. Нью-Йорк, в котором пятеро Певцов, делит второе место с Люксом, что на Япете. Лидирует Токио — там семь Певцов.
— Вечеринка с двумя Певцами? — поинтересовался я.
— Скорее, с четырьмя. Если я там буду.
Вчетвером Певцы собираются разве что на инаугурационный бал у мэра. Я одобрительно приподнял бровь.
— Надо бы узнать у Эдны Слово. Сегодня оно изменится.
— Ладно, — сказал я, закрывая брифкейс. — Не знаю, что у тебя на уме, но рискну, пожалуй.
Мы двинулись назад, в направлении Таймс-Сквер. На Восьмой авеню, едва ступив на пластиплекс, Ястреб остановился:
— Погоди-ка. — Он застегнул куртку доверху. — Так будет лучше.
Прогулка с Певцом по улицам Нью-Йорка (два года назад я очень долго сомневался, что это полезно для человека моей профессии) — возможно, наилучшая маскировка для человека моей профессии. Вспомните, как вы однажды на углу Пятьдесят восьмой увидели любимую звезду стереовидения. Скажите теперь честно: узнали ли вы парня в твидовом пиджаке, отстававшего от нее на полшага?
Пока мы пересекали Таймс-сквер, Ястреба узнала половина встречных. И неудивительно — с его молодостью, траурным одеянием, грязными босыми ногами и светло-пепельными волосами он был самым колоритным из Певцов. Кто улыбался ему, кто щурился, напрягая глаза, а кто и пальцем показывал.
— Давай-ка уточним, с кем я буду говорить насчет хабара.
— Алексис мнит себя искателем приключений. Может, ему приглянутся твои цацки. Тогда он заплатит куда больше, чем ты выручишь за них на улице.
— А ты предупредишь его, что они паленые?
— Это его еще больше раззадорит. Он любит острые ощущения.
— Ну, будь по-твоему.
Мы спустились в подподземку. Кассир в кабинке потянулся было за монетой Ястреба, но узнал его и, пробормотав что-то неразборчивое, махнул рукой — проходите, мол.
— О! — воскликнул Ястреб с неподдельным изумлением и восторгом, будто с него впервые в жизни не взяли денег за проезд. — Огромное вам спасибо!
Умеют же некоторые носить ореол славы! Помнится, два года назад Ястреб цинично объяснил мне: «Как только люди заметят, что я ожидаю поблажек, — все кончится». Когда я познакомился с Эдной Сайлем, она столь же бесхитростно заявила: «Но ведь для того-то мы им и нужны, чтобы нас баловать».
Мы вошли в блестящий вагон и уселись на длинную скамью. Ястреб устроился с комфортом — руки разбросаны, нога на ногу. Напротив сидели две школьницы в ярких блузках, с неизменной жвачкой во рту. Они тыкали в нашу сторону пальцами, хихикали и перешептывались, да еще пытались это делать незаметно! Ястреб не смотрел на них, а я поглядывал — но тоже украдкой.
Потом окна затянуло тьмой, загудело под серым полом. Рывок, нас кренит и выносит на поверхность земли. Город собирает в горсть тысячу блесток и швыряет их за деревья Форт-Трайона. Окна вагона покрываются сверкающей чешуей, за ними покачивается поручень ограждения платформы.
Мы выходим под мелкий дождик. Читаем станционную вывеску: «Двенадцать Башен».
Дождь, едва мы спускаемся с платформы на улицу, прекращается. Только листья роняют капли на длинную кирпичную стену.
— Эх, знал бы я, что пойду не один, велел бы Алексу прислать за нами тачку. Я не обещал ему, что буду наверняка.
— Уверен, что мне можно с тобой?
— А разве ты здесь со мной не бывал?
— Был разок и без тебя, но все-таки, как думаешь, Алекс не…
Он метнул в меня обжигающий взгляд. Ну ясно: Спиннел будет на седьмом небе от счастья, приведи Ястреб хоть целую ораву настоящих бомжей (Певцы славятся подобными выходками). А если с ним придет всего один, да еще вполне респектабельный вор, у Алекса просто гора с плеч свалится.
Справа от нас убегали к городу опоры железнодорожных путей, слева за воротами раскинулся сад, а дальше, едва не задевая крышей облака, высился первый из двенадцати роскошных жилых небоскребов.
— Певец Ястреб, — буркнул мой спутник в микрофон, замурованный в стену у ворот.
