— Я ему его подарил. Вот босс подтвердит. — Сэнди кивнул назад, на леса. — Он был свидетелем.
— Слушайте, даже если вам нравился этот мальчик, вы ему уже ничем не поможете, скрывая правду.
— Он мне не нравился, — отвечал Сэнди. — Но я подарил ему корабль.
— Спасибо, — сказал я Сэнди, когда нас оставили в покое. Я не знал, за что благодарю его, но чувствовал, что благодарен. — Считай, что я тебе должен.
Через неделю Сэнди пришел ко мне и сказал:
— Босс, вы мне должны.
Я слегка прищурился, услышав его воинственный тон:
— Значит, ты наконец решил уволиться. Может, доработаешь хотя бы до конца недели?
Он заметно смутился и начал шарить в кармане-кенгуру комбинезона:
— Ну да, я хочу уволиться. Но не прямо сейчас. Мне тут трудновато становится.
— Ты привыкнешь, — сказал я. — Ты же знаешь, в тебе что-то такое есть, ты чем-то похож на меня. Я привык. И ты тоже привыкнешь.
Сэнди помотал головой:
— Я, кажется, не хочу привыкать.
Он вытащил руку из кармана:
— Видите, у меня билет.
В грязных пальцах торчала карточка с металлической полоской.
— Через четыре недели я уеду со Звездной Станции. Только я пока не хотел вам говорить. Хотел, чтобы вы для меня кое-что сделали за тот долг.
Я очень удивился:
— Ты же не можешь вернуться в свою группу. Чем ты будешь заниматься?
Он пожал плечами:
— Устроюсь на какую-нибудь работу. На свете есть и другие семейные группы. Может, я немножко повзрослел. — Он засунул в карман-кенгуру оба кулака и начал переминаться с ноги на ногу. — Да, босс, так насчет того одолжения…
— Что такое?
— Я тут разговорился на улице с одним парнишкой. Вайм, у него по правде была тяжелая жизнь. — В первый и единственный раз Сэнди назвал меня по имени, хотя я уже давно просил его об этом. — И ему не помешала бы работа.
Я чуть было не засмеялся. Но все-таки удержался — из-за выражения на уродливом лице Сэнди: за всей воинственностью проглядывала такая жгучая надежда и такая уязвимость. Уязвимость? Но ведь Сэнди купил свой билет; он едет дальше.
— Отправь его к Полоцки, — сказал я. — Наверняка там пригодится лишний подмастерье. А теперь, с твоего позволения, я пойду опять работать.
— А вы можете его отвести? — быстро спросил Сэнди. — Это и есть то самое одолжение.
— Сэнди, я ужасно занят. — Я увидел его лицо. — Ну ладно, ладно.
— Слушайте, босс, — сказал Сэнди, пока я выбирался из-за письменного стола. — Помните, вы спрашивали про одну штуку — не было ли у меня в детстве такой?
Я не сразу понял, о чем он.
— Ты про экологариум?
— Угу, он самый. — Сэнди ухмыльнулся. — У этого малого тоже есть такой. Он прямо у двери сидит, снаружи, ждет вас.
— У него с собой экологариум?
Сэнди кивнул.
Я двинулся к двери ангара, представляя себе ребенка, волокущего шестифутовый куб из оргстекла.
На пожарном гидранте у входа в ангар сидел мальчик. Посаженные мною деревья в искусственном дневном свете отбрасывали на него кружевную тень.
Мальчику было лет четырнадцать. Медная кожа, курчавые черные волосы. Я понял, почему Сэнди просил меня пойти с ним. Мальчик сидел сгорбившись, растопырив пальцы ног на широком металлическом основании гидранта. На талии у него был широкий пояс из желтого металла. Золотой.
Мальчик вглядывался в странную штуку из меди и драгоценных камней, висящую на цепочке у него на шее.
— Привет.
Он поднял голову. На иссиня-черных волосах играли солнечные пятна.
— Тебе нужна работа?
Он моргнул.
— Меня зовут Вайм. А тебя?
— Зови меня Ан.
Голос был ровный, отстраненный, с типичными для золотых интонациями.
Я нахмурился:
— Это уменьшительное?
Он кивнул.
— А полное имя как?
— Андрокл.
— А.
Мой старший сын погиб. Я точно знаю — у меня есть куча официальных документов, подтверждающих его смерть. Но иногда мне трудно об этом помнить. И не важно, какого цвета волосы — черные, белые или рыжие.
— Ну что ж, попробуем тебя куда-нибудь пристроить. Пойдем.
Ан встал, не сводя с меня глаз и пряча подозрительность.
— А что это за штука у тебя на шее?
Он покосился на нее и снова на меня:
— Кузен?
— А? — Тут я вспомнил, что это сленг золотых. — А, конечно. Двоюродные братья. Просто братья, если хочешь.
— Брат, — сказал Ан. Улыбка обрушилась на его лицо — молчаливая и мощная, как извержение вулкана; я двинулся к Полоцки, Ан поскакал рядом. — Это экологариум. — Он показал мне штуковину, которая висела у него на цепочке. — Хочешь посмотреть?
