- Как все? - беззвучно спросил Валентин; не выдержал.
- Все, кроме тебя. Долг рвать, пока зубы целы; и долг этот появился в том еще обществе, в той стране, которую и начали рвать на клочья пятнадцать лет назад. Тут уж я не упущу своей выгоды, уж поверь мне, не упущу, уж постараюсь! - Павел с кашлем выхаркнул последние слова, глаза его сверкали, скулы были сведены, а на побелевших щеках проступили багровые, точно гематомные пятна. - Я все решил в последние три месяца, все по полочкам разложил, все прикинул. Не ошибусь уж теперь-то. Сперва в ателье устроюсь, это мне привычнее, у Бреймана, ты его должен помнить, он одно время...
- Я помню, помню, - Валентин попытался остановить его. - Ты не рассказывай лучше, а то... мало ли что да как...
И простой жест руки изобретателя остудил пыл Павла. Он замер, точно на невидимую стену наткнувшись, но слишком податлива была эта стена, и слишком велик его азарт, так что он не сразу остановился, а несколько мгновений продолжал еще рваться вперед:
- Ты же его знаешь, - говорил он, затухая, - А потом... потом.... И в Чехию удеру лет через десять... с суммою.
И совсем остановился.
- Да, ты модельер неплохой, - сказал Валентин по прошествии какого-то времени. - Факт отрицать не буду.
- Вот видишь!
- Будем надеяться на лучшее в прошлой твоей жизни, - мягко добавил он.
- Да, будем надеяться, - теперь уже ровно проговорил Павел. И, отдышавшись, все же сел в позабытое кресло.
Валентин сел так же, произнеся "на дорожку"; Павел, не ожидавший столь скорого ухода из квартиры, хотел подняться, выбраться из кресла, но что-то сковало его члены, некая невидимая сила, в чем-то подобная той, какая в скором времени забросит его в прошлое, на пятнадцать лет назад, в другую страну, другую эпоху, к другим людям. И он покорился этой силе.
Подождав еще несколько мгновений, обоим показавшимися непомерно долгими, - особенно после столь стремительно пролетевших мигов жарких фраз, - они поднялись одновременно, и, оттого, что такое случилось, улыбнулись друг другу. А затем вышли из квартиры.
Место было выбрано удачное, глухое и сейчас и тогда: бетонная площадка на задворках забытого ангара. Валентин, принесший на площадку генератор, все же не удержался и в который раз стал давать необходимые, но затверженные уже до последней фразы, наставления путешественнику во времени. Павел, притихший, выговорившийся полностью, кивал в ответ и смотрел под ноги. Фразы до него не долетали, лишь обрывки их спутывались с собственными мыслями и порождали удивительные фантастические фантомы в его мыслях; он, кажется, вовсе не слышал слов, точно они сами рождались в его беспокойном мозгу, возникали из ниоткуда и уходили в никуда.
А Валентин говорил:
- Мне в любом случае не будет ничего известно о тебе... сообщения не оставишь. Отправляясь в прошлое, ты создаешь новую вероятность развития темпоральных флуктуаций, иными словами, новую вероятность развития вселенной, новый мир, если угодно.... Лишняя масса, пускай и не приведет к значительным изменениям, но все же, ты уже будешь находиться в том, что можно назвать параллельным миром. А в будущем буду находиться уже другой я, из того параллельного мира, а не тот я, что прощается с тобой, единственным меж нами различием может оказаться то, что тот я будет знать о тебе что-то. А вот мы с тобой уже никогда.... Но тому я, что будет в параллельном мире, ты, конечно, сможешь дать о себе знать... всеми своими действиями, думаю, он, тот я, непременно последит за ними. Да и я, в определенном плане, буду следить за тобой.... Все же не каждому дано стать творцом новой вселенной. Да, кстати, не забудь припрятать понадежнее генератор.... Связи-то у тебя там какие имеются?
И это накладывалось на собственные мысли:
"Первым делом - лишить себя возможности к отступлению, может быть, я тут же передумаю, да хода уж не будет... тем более, все Валентину оставил, так что куда уж... только назад.... Кстати, ее зовут Рашида Фатиховна... милая старушка. Мы столько лет у нее останавливались перед восемьдесят пятым, жаль, в том не получилось.... Надо же, совершенно не помню, сколько стоит автобусный билет до конца... впрочем, будет написано... да и кто поймет, если я и спрошу. Но основные цены, на хлеб, на молоко, конечно, следует помнить.... Не ошибиться бы с ними... надо будет приглядываться"...
