) и стремительно взлетел вверх по лестнице.
— Можете располагаться как дома, — крикнула ему вслед Аланна.
— Да, спасибо. Хауи, найди мне какие-нибудь шмутки, ладно?
— Заметано.
Уэйда со всех сторон окружали фотографии аэропланов и реактивных лайнеров. Всевозможные дипломы. Черно-белые фотографии знаменитых пилотов шестидесятых годов. Модели ракеты «Сатурн-5» — даже потолок был испещрен фосфоресцирующими звездами, которые при дневном свете были желтые, как маргарин. Уэйд начал понимать, почему Хауи решил остановиться здесь, а не в гостинице. Эти люди жили космической программой; по сравнению с ними семейство Драммондов относилось к предстоящему полету Сары как к эксперименту в школьной лаборатории.
Он нашел ванную и разделся. Его одежду смело можно было выбрасывать на помойку; даже ботинки были заскорузлыми от крови. Он свернул одежду как можно туже и запихнул в мусорное ведро. Едва он забрался под душ, вчерашняя короста стала смываться, и он почувствовал, что оживает. Хауи просунул руку в приоткрытую дверь, положил на полку какую-то одежду, и сквозь струи воды и клубы пара Уэйд услышал, как он сказал: «Примерь вот это. Можешь не торопиться».
Уэйд насухо вытерся полотенцем и рассмотрел одежду, которая оказалась клоунски маленькой. Только носки были впору. Что за?.. Потом Уэйд вспомнил, как Сара объясняла, что космонавты всегда худощавые и невысокие, что их отбирают по принципу отсутствия лишней массы; упитанный космонавт — это фикция. Значит, не захотел одолжить мне ничего из своих вещей. Вот гнида.
Обернув полотенце вокруг пояса, Уэйд вышел в коридор, устланный ворсистым толстым ковром. Подергал дверные ручки. Надо найти какую-нибудь взрослую одежду. Это что — детская? Нет. Может, там? Кладовка. Погоди-ка, погоди — вон там точно взрослая спальня. Он вошел в комнату, освещенную трепетным утренним светом, который пробивался сквозь листву росших под окном дубов. Повернув за угол, где, как он полагал, должен был стоять шкаф, он налетел на обнимающихся Хауи и Аланну. «Черт. Извините». Уэйд ретировался в ванную.
— Уэйд...
— Мне все это мало, Хауи. Нужно что-нибудь, что тянется, — вроде спортизного костюма. И большую тенниску. И какие-нибудь шлепанцы.
— Я сейчас все объясню...
— Просто найди мне нормальную одежду, Хауи.
Уэйд грохнул дверью ванной. Снаружи было тихо, потом послышался звук шаркающих шагов. Уэйд не знал, что и подумать. Он тяжело дышал, в голове у него был полный туман. В дверь легко постучали.
— Держи шмутки, дружище.
Уэйд сгреб одежду и снова хлопнул дверью.
— Поговорим по пути за твоей машиной, — сказал Хауи через дверь.
Уэйд оделся. Теперь он был похож на учителя физкультуры в выходной день. Распахнув дверь, он стремительно ринулся к машине. Особого желания видеть Аланну у него не было. Хауи тащился за ним.
— Уэйд...
Уэйд глядел в окно.
— Дай я тебе все объясню, Уэйд. Аланна и я понимаем друг друга... давление семейных обстоятельств...
Уэйд повернулся к нему:
— Объяснение всегда можно найти, Хауи, и мне частенько приходилось делать это письменно, и чем больше я это делал, тем яснее понимал, что никаких объяснений быть не может. Так что заткнись к чертям собачьим и поехали.
До бара они добрались на удивление скоро.
— Вон моя машина.
— Красивая.
— Заткни пасть, Хауи.
— Я только хотел сказать, что...
Мысли в голове Уэйда кружились, как рой разъяренных ос, и он решил выпустить их наружу:
— Если ты хотя бы на секунду решил, что я собираюсь шепнуть хотя бы словечко своей сестренке, то ты просто идиот. То же самое касается и капитана Брунсвика. Ничто на этой чертовой планете не по мешает им сделать свою работу. Это между нами, Хауи, и я не знаю, как далеко это может зайти. А пока нам придется плечом к плечу сидеть на этом паскудном банкете. Так или иначе ты меня достал, и я до последнего издыхания буду делать все, чтобы превратить твою вонючую жизнь в ад.
— К чему такие страсти.
Уэйд вышел из фургона, дыхание его было пропитано ненавистью.
— Делаешь вид, что ничего не понимаешь, дерьмецо, мученик космического века?
Он грохнул дверью.
