— Папа, не смей больше нас бить.
— Все равно это Брайан, и все равно он дубина, — раздраженно ответил Тед.
— Можно подумать, ты не дубина, — сказал Уэйд, скривившись от отвращения.
— Я хотя бы не...
— Утихни. Никто тебя больше не слушает.
Случайный транспорт, как правило трейлеры, с ревом проносился мимо, не обращая на них ни малейшего внимания; обычно снующие по шоссе полицейские и машины всяческих контор по поддержанию правопорядка решили в тот день игнорировать этот уединенный отрезок.
— Надо идти к посту, — сказал Уэйд.
— Теперь это получается десять миль в обратную сторону, — ответил Брайан.
— По крайней мере мы будем идти в нужную сторону, — сказал Тед.
Волна тошноты подступила к горлу Уэйда, и он понял, что не сможет идти дальше.
— Мне придется остаться здесь, — сказал он.
Тед с Брайаном переглянулись.
— Да, мне плохо. Довольны? Теперь можете идти одни. У вас есть адреса, номера и сама вещь. Идите. Копы рано или поздно меня подберут.
В этот момент мимо проехал белый четырехдверный седан. Взвизгнув тормозами, он остановился в сотне шагов от них.
— Добрый самаритянин, — сказал Брайан. — Слава Богу.
Из машины выбралась плюгавая женщина. Это была Пшш.
— О черт, — сказал Брайан.
— Какого дьявола вы, трое идиотов, делаете здесь на шоссе? Господи, Брайан, у тебя вид просто как у Свинтуса Поросячьего. Что с тобой стряслось? Постой, ничего не говори — пожалуй, мне вряд ли захочется слушать.
— Просто подбрось нас до поста.
— Нет. Чтоб я еще связалась с этой семейкой уродов. И угораздило ж меня остановиться и спросить этих трех дебилов, что они здесь делают. Ну так и что же?
— Папа перевернул машину в нескольких милях отсюда. Мы ехали...
— Ладно, не надо, — подняв руку, сказала Пшш.
— Стой, а откуда у тебя машина? — спросил Брайан значительно изменившимся тоном.
— Взяла напрокат, придурок.
— Это на какие шиши?
— На свои.
— У тебя никогда и цента за душой не было.
— Боже, до чего ты тупой, Брайан.
— Неужто в наши дни людям платят за то, что они убивают собственных детей?
— Я поехала. — Пшш открыла дверь.
— Погоди! — крикнул Уэйд. — Мне чертовски плохо. Подбрось нас хотя бы до заправки и можешь про нас забыть.
— Не хочу видеть троих ублюдков в своей машине.
— Мы поедем в багажнике.
Это, похоже, показалось Пшш не лишенным смысла.
— А почему я должна?
— Хотя бы ради того, чтобы доказать нам, что ты не полная дэ — у — эр — а, — впервые вмешался Тед.
— Ваши сладкие речи меня растрогали.
Пшш забралась в машину и грохнула дверью.
— Спасибо, папа, — сказал Брайан, — вот и накрылась наша поездка.
Однако, к удивлению всех троих, Пшш резко дала задний ход, заставив их отшатнуться. Она нажала кнопку, и крышка багажника открылась.
— В вашем распоряжении десять секунд, — сказала Пшш через щелку окна. — Ну, десять, девять, восемь, семь, шесть...
Троица втиснулась в багажник, в котором по непонятной причине воняло рыбой и химикалиями. Оказавшись на дороге, они принялись бултыхаться, как щенки в корзинке. Уэйду, пристроившемуся справа, удалось высунуть голову, и его вырвало на заднюю фару; втиснувшийся слева Тед попытался отодвинуться как можно дальше. Брайан решил обратиться к Пшш через деревянную панель, отгораживавшую их от заднего сиденья. «Я люблю тебя, Пшш. Мне без разницы, что ты сделаешь с ребенком. Я люблю тебя. Я люблю тебя». В ответ на это Пшш врубила песню в исполнении Глории Эстефан на полную громкость. Через несколько минут они въехали на бензозаправку, и Пшш визгливо крикнула, чтобы они выметались. Тед и Уэйд подчинились, но Брайан наотрез отказался.
— Все, Брайан, приехали. Выметайся из моей машины.
— Нет.
— Ну тогда получай.
Она описала задним ходом картинную дугу и на приличной скорости врезалась в громоздившийся за станцией бетонный столб, на котором красовался щит, усиленно рекламировавший поездку на студию «Юниверсал». Брайан вылетел из багажника, как чертик из табакерки. Пшш ударила по газам, и через несколько мгновений ее и след простыл.
Уэйд обливался из шланга, когда Брайан, ковыляя, приблизился к ним с Тедом.
— В смысле женщин вкус у тебя безупречный, Брайан, — сказал Тед.
